Лицедеи - [24]
— Заметил.
— Когда?
— Не могу тебе сказать, давно. Я был еще совсем маленьким. Я помогал ей хранить эту тайну. Прошу тебя, ни в коем случае не показывай вида, что ты догадалась. Она боится этого больше всего на свете.
— Кого я не могу понять, так это отца. Он должен был знать. Но я помню, как он говорил по телефону из Уарунги…
— Он не знал…
— Прожил с ней больше двадцати лет и даже не заметил, что…
Стюарт потерял терпение.
— Да. Не заметил. Не могу сейчас больше, Сил.
— Прости. Я не знала, что ты работаешь по вечерам.
— Я работаю в любое время. А сегодня потратил впустую почти всю вторую половину дня, — сказал Стюарт и положил трубку.
Стивен и Гермиона сидели у себя на кухне и пили вермут, пока в кастрюле что-то доваривалось.
Мимо прошел поезд, другой промчался ему навстречу. Гермиона закрыла глаза и прижала руку ко лбу. Потом произнесла еле слышно: — Я была в Доувер Хайте.
— Как дом, что-нибудь подходящее? — спросил Стивен.
— Разумеется, ничего подходящего, не дом, а сплошной идиотизм.
— Ты знаешь, где, я считаю, надо искать.
— На северном побережье. Можешь повторить еще раз. На северном побережье. У меня уже голова разламывается от всех этих дурацких разговоров про северное побережье, поэтому все, давай искать дом на северном побережье.
— Вот это дельная мысль. Поедем вместе. В эту субботу мы приглашены к Коллисонам. Значит, в следующую.
— Договорились. В субботу на следующей неделе.
— Я встретил сегодня Теда в Ботаническом саду.
— Он тебе ничего не сказал про…
— Прямо — нет. Занятный он все-таки тип, этот Тед. — Стивен рассмеялся. — Он никогда не внушал мне ни малейшего уважения, но сегодня я просто не удержался от смеха. На нем была ярко-красная майка, а…
4
На следующее утро, едва открыв глаза, Сильвия поняла, что ее вполне устраивает вид из окна: кроны деревьев, небо, круглая белая башня небоскреба. Сегодня она должна навестить отца, сегодня она наверняка поговорит с Гретой, сегодня, может быть, увидит Гарри. Отодвинув усилием воли страх перед первой встречей, стараясь не думать, какой осторожности потребует вторая и как мало надежд на третью, она лежала, смотрела на небо, расчесывала пальцами волосы и размышляла о деньгах. Мэри Йейтс, хозяйка ее квартиры, уехала на три месяца в Индию, и так как Мэри обычно не сдавала квартиру и сделала это только ради Стюарта, Сильвию никто не заставлял оставаться в Сиднее все три месяца. Сократив на месяц свое пребывание в Австралии, она сэкономила бы некоторую сумму для устройства в Риме. С необычной настойчивостью ее мысли вновь и вновь возвращались к этим дополнительным деньгам; встав с кровати, она написала цифру на каком-то конверте и обвела ее кружком.
С утра Сильвия взялась за письма. Кроме нескольких коротеньких записочек ей нужно было написать длинное письмо Ричарду и Джэнет Холиоук. Ричард был австралийцем, поэтому Сильвия чувствовала себя обязанной рассказать ему о своих впечатлениях. Но оказалось, что она не в состоянии это сделать. Ее письмо получилось не только коротким, но удручающе бессодержательным, и, искупая вину, она пообещала написать вскоре более вразумительно. Сильвия отнесла письма на почту, купила газету и зашла в парк Рашкаттер Бей. Она села на скамейку, равнодушно заглянула в газету, но скоро отложила ее и также равнодушно принялась разглядывать маленькую узкогорлую бухточку. Потом перевела взгляд на небо. Прозрачность воздуха действительно изумляла, Сильвия, сама не зная почему, вздохнула. Когда она работала в ночном клубе, этот парк был ближайшим местом, где она могла подышать свежим воздухом и погреться на солнце. Иногда она приносила подстилку и под шепот едва заметных волн спала на траве, читала или высчитывала, сколько еще ей надо проработать, чтобы накопить достаточно денег. Однажды, когда ее разыскал здесь Гарри, они обменялись несколькими нетерпеливыми поцелуями и пошли к ней домой. В тот раз на их пути оказалось совсем уж смехотворное препятствие. В дверях ее комнаты стоял хозяин, а на полу под раковиной лежал водопроводчик; он что-то чинил и обсуждал с хозяином достоинства автомашины «холден». Когда они с Гарри наконец остались вдвоем, Сильвии пора было идти на работу. Она не хотела отказываться от субботней выручки, и Гарри заявил, что скупость — это на всю жизнь. Неделю спустя ее корабль отплыл из Сиднея.
Открывая дверь квартиры, Сильвия услышала звонок телефона.
— Сильвия? Это Рози.
— Рози! — Сильвия улыбнулась и села на край дивана. Ей всегда нравилась Розамонда.
— Тед видел тебя вчера, — сказала Розамонда.
— Правда? Где?
— В Ботаническом саду. Он там бегает. На нем была ярко-красная майка, ты прошла совсем близко от него.
— Так это был Тед? Я видела его только со спины.
Но Розамонда притворилась обиженной:
— Ты его оскорбила. С ним рядом стоял Стивен. Муж Мин. Ты оскорбила наших мужей.
— Как Гермиона?
— Прекрасно. Раздражительна. Неугомонна, как сто чертей. Что ты собираешься делать?
— Сегодня или вообще?
— Твои сегодняшние планы я знаю. Мама сказала мне. А вообще?
— Пробуду здесь два месяца, а потом хочу обосноваться в Риме.
— Навсегда?
Сильвия заколебалась: — Да-а.
На всю жизнь прилепилось к Чанду Розарио детское прозвище, которое он получил «в честь князя Мышкина, страдавшего эпилепсией аристократа, из романа Достоевского „Идиот“». И неудивительно, ведь Мышкин Чанд Розарио и вправду из чудаков. Он немолод, небогат, работает озеленителем в родном городке в предгорьях Гималаев и очень гордится своим «наследием миру» – аллеями прекрасных деревьев, которые за десятки лет из черенков превратились в великанов. Но этого ему недостаточно, и он решает составить завещание.
Книга для читателя, который возможно слегка утомился от книг о троллях, маньяках, супергероях и прочих существах, плавно перекочевавших из детской литературы во взрослую. Для тех, кто хочет, возможно, просто прочитать о людях, которые живут рядом, и они, ни с того ни с сего, просто, упс, и нормальные. Простая ироничная история о любви не очень талантливого художника и журналистки. История, в которой мало что изменилось со времен «Анны Карениной».
Проблематика в обозначении времени вынесена в заглавие-парадокс. Это необычное использование словосочетания — день не тянется, он вобрал в себя целых 10 лет, за день с героем успевают произойти самые насыщенные события, несмотря на их кажущуюся обыденность. Атрибутика несвободы — лишь в окружающих преградах (колючая проволока, камеры, плац), на самом же деле — герой Николай свободен (в мыслях, погружениях в иллюзорный мир). Мысли — самый первый и самый главный рычаг в достижении цели!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.
С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.