Льгота - [4]

А про пятилетнюю внучку Оленьку и говорить нечего. Она — общая любимица. Вот только зимой прибаливает часто. А все оттого, как она призналась как-то дедушке, что сосульками губы красит. Ничего, подрастет, перестанет «модничать».

Материально Чевычеловы обеспечены. Илья Трофимович с Верой Игнатьевной вместе получают более ста восьмидесяти рублей пенсии да двадцать пять бабушкиных. Да деньги за сдаваемого в колхоз теленка, за картошку. Молоко опять же не бесплатно люди берут. Не бедствуют, короче. А еще и Игорю помогают. И на кооператив ему три тысячи дали, и «Москвича» подарили.

Что работать много приходится — это верно. Тут Андрей прав. Один огород чего стоит посадить и убрать. С кормом для коровы целая проблема. Колхоз сена дает самую малость, в основном приходится покупать и сено, и солому, и клевер у частников. Иногда в счет будущего молока. Но выкручиваются как-то, голодной корова не бывает. А с огородом помогают управиться Игорь с Катей, дай им бог здоровья.

Но зато молоко, яблоки, огурцы, помидоры, сливы, смородина — все свое, свеженькое, самое-самое полезное. Вон Илья Трофимович со своими негодными легкими (пол-легкого он потерял после ранения в сорок четвертом году) в городе уже давно бы, может, загнулся. А на свежем воздухе, на свежем питании — ничего. Не здоровяк, конечно, но и не законченный инвалид. До шестидесяти лет с третьей группой доработал.

И еще одна немаловажная деталь. Сад-огород частично кормит семью Игоря. Почти каждый выходной в теплое время года прикатывает он на «Москвиче». Помогает по хозяйству — нельзя на него обижаться. Уезжает — с полным багажником. Чего только не насуют в него отец и мать! Фрукты-овощи, яйца, творог, сметану, варенья-соленья всякие… Катя дорогу на городской рынок не знает.

И вот еще что доставляет им радость жизни. Илья Трофимович с Верой Игнатьевной в Варваровке — весьма уважаемые люди. Ушел Илья Трофимович на пенсию, а многие односельчане, случись у кого несчастье со скотиной, обращаются не к молодому ветеринару с высшим образованием, а к Чевычелову, у которого не только довоенный техникум, но и огромный опыт. А еще бескорыстен он. Молодой, говорят, за то, что слегчит поросенка, от трешки не откажется. А Илья Трофимович ни разу и копейки не взял.

У Веры же Игнатьевны чуть ли не половина жителей села — бывшие ее ученики. И они с благодарностью вспоминают свою добрую и справедливую учительницу химии.

Илья Трофимович — коммунист, уже который год — депутат сельского Совета.

Вера Игнатьевна на своей улице, может, самая искушенная во всех житейских делах. Всегда поможет уладить и взаимоотношения взрослых с детьми, мужей с женами. Идут к ней женщины за советом, как лучше платье пошить, как лекарственные травы заваривать, как шампиньоны, наконец, мариновать, которых, случается, на лугу бывает видимо-невидимо.

Никого не обделит вниманием Вера Игнатьевна. Каждого, приветит, каждому подскажет только лучшее. И за это ей людское благодарение…

Теперь, если послушаться Андрея, многое в укладе жизни должно пойти по другому руслу. Еду — молоко, яйца, сало — они станут покупать в селе? И что подумают о них люди — те, которые приходят сегодня за помощью или советом? На все готовенькое, скажут, перешли жить Чевычеловы. Ни про сено для коровы теперь не думают, ни с наземом не возятся. В городе квартира. А сюда приехали, заплатили трешку-пятерку за те же сало, яйца, молоко — и живут в свое удовольствие. Чисто устроились! Ну и хитрецы! Как же это мы их не раскусили, уважая столько лет?!

А может, махнуть рукой на все возможные разговоры? Почешут люди языки — и успокоятся. А авторитет? Из него шубу не сошьешь. Потихоньку и он вернется.

Но зато сколько Чевычеловы выигрывают! В городе будут жить рядом с сыном, рядом с Оленькой. Она прибаливает часто, и Катя вынуждена с ней подолгу сидеть на бюллетене. А теперь бабушка с дедушкой ее заменят. Да и вообще могут Оленьку забрать из детсада, где, по словам Кати, часто меняются воспитательницы, отчего уход за ребятами оставляет желать лучшего…

Уехал Андрей, и ему там в своей Пензе сейчас ни холодно, ни жарко. Живет — и в ус не дует. А Илья Трофимович с Верой Игнатьевной потеряли покой, хоть и пытаются утаить друг от друга признаки душевного неравновесия. Только ведь Вера Игнатьевна догадывается, даже точно знает, почему Илья Трофимович, ворочаясь в постели, долго не может уснуть (чего раньше не наблюдалось). Илью ж Трофимовича тоже не проведешь. «И она мучается», — с сожалением думает он в это время, слыша тяжелые вздохи жены. Ему известно, что вздыхает жена по той же причине, по какой навалилась на него бессонница.

Не спали, переживали, а сказать друг другу: «К черту все эти Андреевы планы!» — смелости не хватило. Ибо было в тех планах что-то заманчивое. Вроде блесны-приманки посверкивало оно, звало: не бойтесь, мол, будьте посмелее, а крючки — чуть пониже искрящейся заманчивой блесны — это совсем не больно и не опасно.

4

Первым не вытерпел Илья Трофимович.

— Слушай, Вер, — обратился он к жене, когда они вдвоем готовили корове соломенную резку, — отчего ты стала такой хмурой и неразговорчивой?