Лейла, Кайла, Кейла и Келайла - [34]

— Да, принц! Уж так прощалась, все клетки обошла, каждую погладила, птичку, не клетку, в головушки целовала. Шептала там что-то, да я не слушал, мне баял свои надежды старик Гейто.

— И где она сейчас? Быстро говори, Явор, а не то заколдую и тебя!

— Я не знаю! Меня сразу и увели. А она осталась с мастером Асуром. (- чтоб его, — прошептал Явор, но тут же испугался, вдруг кто услышит). В нижних его покоях, куда никому нет ходу, кроме самого Асура да наилучших торговцев камнями. Я вот там был! Только это было давно, могучий принц. Я уж не посчитаю, сколько дней, могу сказать в мешках.

— Чего? — удивился Эли.

Явор растопырил пальцы, измазанные каменной пылью.

— Велено мне было шлифовать слитки по три мешка в день, а я успевал только два с половиной, а половина третьего на другой день уходила, а успел я сделать сто целых мешков, да еще сто половинок, и ежели…

— Хватит, — махнул рукой Эли, — потом посчитаешь. Покажешь мне дорогу в нижние покои, понял?

— Нет, — мрачно отказался Явор, протискиваясь мимо раскрытого шкафа к самому окну, — я разве дурак? Да если мастер Асур увидит меня внизу, где нижние покои, а дальше-то у него там еще кладовые… секретные… Он превратит меня в мертвый камень. Как вот ты сейчас принцессу. Не знаешь, куда от вас и деться, от всяких волшебников. А тех, кого превращает мастер, он прячет так глубоко, что и не сыщешь, нет, я туда не пойду.

Он уже сел на подоконник, следя, как принц держит на ладони осколочек. Явор и сиганул бы вниз, цепляясь за плети винограда, но боялся — вдруг волшебства в ломаном камушке хватит и на двоих. А падать камнем на твердую землю ему не хотелось.

— Прошу тебя, принц! Не заставляй бедного Явора!

— Ладно. Не бойся. Я пойду туда сам. Расскажешь, как идти. А еще — как она выглядит, эта Келайла?

Явор перевел дух, удобнее усаживаясь на подоконнике. И пожал плечами.

— Никак не выглядит. Просто девочка. Невысокая. Лицо круглое. На носу веснушки. Косицы ей плела мать Целеста. Жалела, что та себя не увидит. Я сказал, что девочка — слепая? А, не сказал… Она слепая, могучий принц. Ее глаза видят лишь золото и каменья. Вот и все, что я знаю, теперь отпусти меня, а?

— Не прыгай в окно, — кивнул принц, — пойдем, я выведу тебя в парк, если ты уже оклемался. И знаешь что? Бери оленя Оллиса, поезжай на нем в домик к бабушке Целесте. Поможешь ей в огороде, а то от своей жадности к деньгам растеряешь всех хороших друзей, будешь век торчать в мастерских, глотать каменную пыль. Колечко не потеряй, я обещал Целесте, что оно к ней вернется.

Он проводил Явора к лестнице, вернулся к окну, свистнув громко. Проследил, как парень, вздыхая, взбирается на широкую оленью спину. И когда тот поднял руку, сверкнув желтым камушком в медном колечке, принц помахал Оллису, чтоб тот не медлил.

Повернулся к принцессе, пряча поглубже в карман волшебный осколочек.

— Стража! — снова закричала принцесса, опять кидаясь к двери, — скорее, сюда!

Принц Эли вздохнул, усаживаясь в парчовое кресло и беря со стола золотой кубок с чистой водой. Ну какая, однако, вредная девчонка, эта принцесса Эрла, уже голова от нее болит.

* * *

Но бывает так, что пока совершаются одни дела в одном месте, в других местах совершаются дела другие. И все связано между собой.

Принц не знал, и принцесса Эрла не знала, что, когда протянул он руку с волшебным осколком, останавливая принцессины капризы, глубоко под ними, ниже десяти поворотов и пятнадцати лестниц, в тайной кладовой, что спрятана за тайной мастерской коварного Асура, да-да, именно там, где сидела, послушно сложив на коленках руки, Келайла, лишенная своего сердца, у стены зашевелились несколько фигур. И не три, как в прежний раз, когда осколочек заставил Эрлу замереть, а — четыре.

Распахнула глаза Лейла, оглядываясь вокруг и удивляясь. Приоткрыла губы Кайла, рассматривая сундуки и длинные столы с горами сокровищ. Встряхнула волосами Кейла, протягивая руку к раскрытому сундуку, полному самоцветных ожерелий и брошек.

— Не трогай, — раздался в сверкании камней тихий голос.

Кейла отдернула руку, как от огня. Лейла повернулась на голос. Кайла попыталась сойти с возвышения, на котором сидела.

И только Келайла осталась неподвижной, не убирая руки с колен. Глаза ее смотрели перед собой, туда, где за столами и сундуками, почти скрытая загроможденными полками, высилась мужская фигура. Нет, статуя. Высокий и стройный, с опущенными руками, широкоплечий, сверкал мраморными скулами, блестел каменным лбом под резными каменными кудрями. Красивое лицо было почти неподвижным, только чуть трепетали ресницы и шевелились каменные губы, когда снова произнес слова:

— Не касайся злых вещей мастера Асура, мастерица тканей. Растеряешь добрые умения.

В наступившей тишине Лейла увидела статую и ее глаза стали еще больше.

— Не поворачивайся, рисовальщица узоров. Неровен час, узнает мастер Асур, что ты увидела меня.

— Кто ты? — прошептала Кайла губами, к которым никак не возвращался алый блеск.

— Говори тише, милая певунья. А то мастер Асур навсегда лишит тебя голоса. Как лишил меня возможности создавать добрые вещи.

Я не только мастерица тканей, хотела заспорить оживающая Кейла, разве ты не видишь, каменный призрак, какие дивные у меня волосы.