Лейла, Кайла, Кейла и Келайла - [33]

И она снова распахнула окно.

— Ладно, принц. Веди ко мне своего несчастного. Я открою двери опочивальни, а слугам скажу, что прилегла отдохнуть. Только быстрее и чтоб никто вас не видел!

Вот, думал обрадованный принц, таща Явора в боковую дверь и толкая по боковой лестнице, я так и знал, что у Эрлы — золотое сердце!

Вместе они уложили страдальца на мягкое покрывало, принцесса заперла двери и принесла платок, пахнущий цветочными духами, склонилась, вытирая капли крови на распухшем ухе. Потом обернулась к принцу:

— Что смотришь, подай кувшин, там, на столике.

— Смотрю, какая ты красивая, милая Эрла.

Эли принес кувшин, налил из него в кубок свежей воды.

— Тебе нравятся мои глаза, да? И прекрасные волосы! А еще…

— Мне нравится твое сердце, Эрла. Это самое прекрасное, что в тебе есть.

Явор уселся на постели, прижимая к уху платок. А Эрла выпрямилась, опуская руки и хмуря тонкие брови. Странный какой принц. Все без конца расхваливают ее глаза и губы, ее прекрасные волосы и стройную фигуру, плавную походку, белые ручки. А он восхищается тем, чего вовсе не видно.

Но принц уже не смотрел на Эрлу, усаживаясь на край постели и стаскивая с пальца медное колечко с желтым камушком.

— Явор, это мне дала бабушка Целеста, когда просила тебя отыскать. Возьми. И скажи нам, кто такой торговец птицами Гейто, откуда приехал, и где его найти? Нам очень нужно знать!

— Нам? — удивилась принцесса, отходя от постели, обиженная тем, что Эли перестал говорить о ее красоте и занялся другими делами, — а я тут причем? И как ты мог надеть на свой царственный палец эту дешевую ерунду! Фу. Оно такое некрасивое!

— Не обращай внимания, — сказал Эли обиженному Явору, — красивое, конечно, красивое! Скажи, скорее, про Гейто. А еще — про Келайлу, ту девочку…

— Не обращать? — еще пуще рассердилась принцесса, — красивое? И какая-такая девочка? Ты мой жених, пока я не передумала! А я передумаю, вот прямо сейчас!

Принц Эли выпрямился, сжимая кулаки. Он ничего не понимал. Ведь только что, когда Явору было совсем плохо, принцесса его пожалела и повела себя как хороший человек с добрым сердцем. Но вот парень немного успокоился, и сел, сам держит платок, а она вдруг стала цепляться к мелким словам и говорить глупости!

Принцесса Эрла надула губу, увидев, какое лицо стало у ее жениха.

— Вот возьму и позову стражу!

— Знаешь, что, — ответил Эли принцессе, — да хоть сто раз передумывай, только дай мне несколько минут. Пусть уважаемый Явор ответит на мои вопросы. И мы с ним уйдем.

— Вопросы про эту девочку, да? А-ха-ха, смешное какое имя — Ке-лай-ла-а-а. совсем не королевское. Нет, милый принц. Если ты такой, я возвращаю тебе свое обещание! Можешь размахивать медным кольцом и бегать за своей Келайлой. Все у тебя не так, как должно быть у настоящего принца. Все у тебя важнее меня! И соловей твой — серый, как старая тряпка. И друг у тебя — рыжий замарашка. И даже кольцо — медное, с дешевой стекляшкой вместо камня.

— Ничего я ей не скажу, — набычился Явор, бросая на постель принцессин платочек, — и платка мне ее не надо.

— Стража! — закричала принцесса, кидаясь к двери.

— Дела… — подумал принц Эли и очень вовремя вспомнил, что в кармане у него лежит волшебный осколочек.

Вытащил, протягивая руку к принцессе, осколок вспыхнул мягким светом. И Эрла застыла, с открытым ртом и откинутыми назад волосами.

— Уважаемый Явор…

Но тот, перепугавшись волшебству, сам заговорил, путая слова и сдвигаясь к самому окну, где сидел на ветке серый соловейко, трепыхая нетерпеливыми крылышками.

— На базаре! Я встретил их на базаре. Гейто привез своих птичек, его там многие знают, а девочку привел ко мне. Слухами о Яворе полнится страна, да! Привел, значит, потому что девчонка разумеет о камнях и драгоценных рудах, и я согласился вести ее во дворец. Показать великому мастеру Асуру. Я думал, мастер Асур отсыплет мне денег, за девочку! Но он бросил меня в подземелье, на черную и грязную работу. Ты не заколдуешь меня, могучий принц-волшебник? Пожалуйста, не надо! Я не хочу стоять тут, в покоях принцессы, камнем, когда набежит стража. Я хочу домой и своих денег!

— Где теперь этот Гейто? — расспрашивал принц, беспокоясь, не слишком ли долго стоит, закаменев, принцесса. Хоть и вредной от своей глупости она только что была, но он не хотел навредить девушке.

— Далеко, могучий принц. Собрался он, как только я. Как только мы… Да уехал назад, на самую границу, сказывал, дом у него там. Жена.

— Знаешь где?

Явор затряс головой, придерживая ухо.

— Нету дома. И жены нету.

— Ты же сказал!..

— Не ругай бедного Явора, могучий принц-волше…

— Не буду!

— Сказывал, поедет, отдаст денег жене, да улетит, куда глаза смотрят. Сказал, пока Келайла прощалась с птичками, я сам теперь — вольный, как мои птицы, даже лучше, потому что не в клетке и могу жить, как захочу.

— А Келайла? — продолжал спрашивать принц. И соловейко за окном вдруг запел звонко, заголосил, повторяя свои трели.

— Лейла-Кайла-Кейла-Келайла! — пела серая птичка, прыгая по длинной серебряной ветке, — Лейла-Кайла-Кейла-Келайла! Келайла-Келайла!

— Она, значит, прощалась с птицами? Говорила с ними?