Лев Троцкий. Оппозиционер, 1923-1929 - [22]
Иначе говоря, Троцкий (как и Зиновьев) занимал тактически очень осторожную позицию. Его главная задача состояла в том, чтобы не оттолкнуть от компартии ни правых, ни левых. Его действия очень напоминали ту примиренческую, объединительную тактику, которой он придерживался в отношении российского социал-демократического движения после революции 1905–1907 гг.
По мнению Троцкого, важно было сохранить единство, а уж затем добиваться в компартиях проведения курса, соответствующего его позициям. Все еще сохраняя веру в европейскую революцию в сравнительно недалеком будущем, Троцкий склонялся к мнению, что главная задача компартий должна состоять в неуклонном выполнении воли советских руководителей и в защите их интересов за рубежом любыми самыми неприглядными методами. Но в отличие от Сталина Троцкий балансировал между внутренними и международными задачами, тогда как Сталин и близкие к нему деятели рассматривали Коминтерн исключительно с точки зрения внутриполитических и геополитических задач, как подсобный инструмент своей власти, которым можно было всячески манипулировать.
Тезисы о тактике, предложенные Троцким, конгресс принял единогласно. Правда, прозвучал ряд заявлений с особым истолкованием тезисов, с оценкой их как компромисса, то ли уступки правым, то ли уступки левым. Но это были именно заявления, даже не поправки. Была внесена лишь одна поправка американского делегата[142]. Два важнейших документа, утвержденные III конгрессом по докладу Троцкого и им написанные, — тезисы о тактике и тезисы «Мировое положение и наши задачи» — не только тематически, но и терминологически перекликались. В них подчеркивалось, что в общемировом развитии начался новый этап. «Классовая самоуверенность буржуазии и внешняя устойчивость ее государственных органов несомненно укрепились. Паническое отношение к коммунизму если не прошло, то ослабело. Руководители буржуазии даже хвастают могуществом своего государственного аппарата и во всех странах перешли в наступление против рабочих масс как на экономическом, так и на политическом фронте»[143].
Детальный анализ экономического положения в мире, колониального вопроса, изменений в положении рабочего класса приводил Троцкого к выводам, что наступил период оборонительной борьбы, который, однако, может внезапно смениться значительно более быстрым темпом революционного движения. Троцкий констатировал, что Коминтерн в большинстве западных стран еще не смог создать свои массовые партии, что в некоторых компартиях «политически неопытные элементы» прибегают к авантюристическим методам и своими нерасчетливыми действиями «могут надолго погубить всю истинно революционную подготовительную работу пролетариата к захвату власти»[144]. В тезисах о тактике Троцкий поддержал выдвижение «частичных требований» рабочих, установление контактов со средними слоями (городской мелкой буржуазией, служащими, интеллигенцией, значительной частью крестьянства).
Троцкий явно склонялся к «правым» элементам в компартиях, в частности в среде германских коммунистов, хотя он был вынужден примириться с тем, что новое руководство компартии во главе с Тальгеймером добилось исключения бывшего партийного руководителя Пауля Леви из партии за «правый уклон». Единственное, чего смогли прямо-таки выторговать российские коммунисты, прежде всего Троцкий, было изменение формулировки. Леви теперь вменялась в вину только «недисциплинированность». В то же время Троцкий не решился поддержать стремление старейшей деятельницы германского рабочего движения Клары Цеткин добиться отмены решения об исключении Леви из компартии[145].
Так началось формирование новой политики Коминтерна, которая вскоре войдет в историю под названием «единого рабочего фронта». Проводить ее должен был Исполком Коминтерна, в состав которого на III конгрессе был избран вместе с Лениным, Зиновьевым, Бухариным и Радеком еще и Троцкий[146].
На IV конгрессе Интернационала (ноябрь — декабрь 1922 г.) Троцкий произнес доклад о новой экономической политике Советской России и перспективах мировой революции[147]. Каких-либо новых мыслей в докладе не было. Главным его содержанием была констатация плодотворности НЭПа и смешанной экономики, а также умеренно оптимистическая оценка революционных перспектив в Европе. На конгрессе дискуссии и разногласия между фракциями и группами в компартиях усилились. Дело доходило до прямых расколов и исключений. Особенно тяжелая ситуация сложилась во французской партии. Она буквально раздиралась противоречиями по самым различным вопросам политики и тактики: отношение к социалистам, профсоюзы, «теория наступления», политический курс представителя партии в Исполкоме Коминтерна Бориса Суварина. Съезд партии, состоявшийся в октябре в Париже, оставил все эти противоречия в «подвешенном состоянии» и счел нужным передать их на рассмотрение конгресса Интернационала.
Для выработки позиции по вопросу о положении во французской партии конгрессу пришлось образовать специальную комиссию, в которую вошел Троцкий. Не будучи формально ее главой (председателя просто не выбирали), он фактически возглавил эту комиссию. 22 ноября Троцкий поделился своими соображениями с Зиновьевым (копии его письма были посланы Ленину, Радеку и Бухарину)
