Юрий Георгиевич Фельштинский
Георгий Иосифович Чернявский
Лев Троцкий. Книга первая. Революционер. 1879 – 1917 гг.
Представляем наиболее полную в мировой научной исторической литературе биографию видного деятеля российского и международного социалистического и коммунистического движения.
Троцкий фигурирует в этом труде как живой персонаж, одержимый идеей мировой революции, как последний революционный догматик, с одной стороны, и романтик-утопист, с другой.
Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.
В советской истории не было персонажа более оболганного, чем Троцкий. В его советских биографиях, кроме даты смерти, все остальное было ложью. Даже сегодня о Троцком писать сложно: много сил уходит на споры с устоявшимися заблуждениями.
Троцкий был революционером. Как любой революционер, ради будущего он готов был не считаться с настоящим. Жизнь человека и человечества он воспринимал абстрактно. Не будучи садистом или убийцей (по крайней мере, в нашем распоряжении нет фактов, говорящих о том, что он лично участвовал в расправах), Троцкий никогда не испытывал даже малейшего дискомфорта от того, что из-за подписанных им бумаг или сказанных слов где-то (в метре или в десятках тысяч километров от него) одни люди убивали других (и сами при этом часто гибли). Троцкому было приятно сознавать себя вершителем судеб человечества, и в этом смысле он получал прилив адреналина, когда из-за него (и за него) умирали люди.
В партии большевиков Троцкого не любили. Троцкий всегда стоял особняком. Не случайно на рубеже 1917 г. он не оказался руководителем своей собственной партии и политически располагался между меньшевиками и большевиками, идеологически тяготея к последним. Для типичного большевистского руководителя, к каковым относились, например, Ленин, Сталин и Молотов, Троцкий был слишком высокомерен и харизматичен. Он рассматривал себя как часть мирового революционного движения, хотя, безусловно, как очень важную часть. Но в первые десять лет революции он даже ни разу не вспомнил, что день Октябрьского переворота приходился на его день рождения. Было не до дней рождения.
Троцкий был оратором, которого слушала толпа (но и Ленин был хорошим оратором, сравнимым с Троцким). Он был поразительно работоспособен (но и Свердлов, Сталин и позже Молотов много работали и мало спали). Однако Октябрьская революция, как мы ее знаем, произошла именно под руководством Троцкого, а не Ленина, так как именно Троцкий, возглавлявший Петроградский Совет, договорился с Петроградским гарнизоном о поддержке (в обмен на решение Петросовета не отсылать гарнизон на фронт, на чем настаивало Временное правительство). Ленин в те дни скрывался и руководить революцией в Петрограде не мог. Именно «межрайонец» Троцкий в первый же день революции заключил с большевиком Лениным очень важный союз, гарантировавший Ленину пост председателя в новом советском правительстве. Без поддержки Троцкого Ленин ни правительства сформировать бы не смог, ни пост председателя получить. Политический блок Троцкого и Ленина в первые революционные дни обеспечил возможность захвата власти Советами сначала в столице, а затем и во всей стране.
Ореол создателя и руководителя Красной армии Троцкий получил не столько потому, что первым выдвинул идею использования старых царских офицеров как военспецов (с объявлением членов их семей заложниками на случай измены), а потому, что на своем бронепоезде носился по железной дороге из точки в точку, выступая перед солдатскими массами. Тогда это было вполне эффектное нововведение. Фактическим же руководителем Красной армии на уровне приказов, постановлений и декретов был верный заместитель и секретарь Троцкого Э. Склянский. Именно им писались многочисленные документы, которые только и успевал подписывать Троцкий (а когда не успевал, Склянский подписывал их за него).
Позиция Троцкого по Брестскому миру относится к самой фальсифицированной странице советской истории. Поэтому забудем все то, что нам про Троцкого писали в этой связи тысячи советских историков. Все написанное было абсолютной ложью. Позиция Троцкого «ни мира, ни войны» поддерживалась в период брестских переговоров подавляющим большинством партии. Следующая группа революционеров, во главе с Н.И. Бухариным, настаивала на немедленном объявлении Германии революционной войны, а Ленин со своей предательской (с точки зрения интересов мировой революции) идеей подписания унизительного «Тильзитского» мира с аннексиями и контрибуциями был всегда в меньшинстве. Подписанная бумажка о Брестском мире – документ, на котором в конце концов через всякие ухищрения и обманы настоял Ленин, – никогда никем всерьез не воспринималась, ни немцами, ни большевиками (включая Ленина). Договор не принес Советской России мира и передышки, как пропагандировал Ленин, и был забыт историей в ноябре 1918 г. В вопросе Брестского мира Троцкий во всем оказался прав, и в теории, и на практике. Но об этом все, в первую очередь сам Троцкий, поспешили забыть, чтобы не ставить Ленина – единственного союзника Троцкого в партии большевиков – в неловкое положение, не напоминать ему о совершенном предательстве революционных принципов и интересов.
