Лев Толстой — провидец, педагог, проповедник - [45]
Толстой писал, что согласно эмпирическим теориям познания человеку представляются познаваемыми явления и предметы в пространстве и времени, а свое сознание представляется самым непознаваемым. Он сравнивал такое явление с иллюзией зрения человека, благодаря которой все отдаленные предметы кажутся очень простыми, например, небо, горизонт, поля, леса; и чем к человеку ближе тот или иной предмет, тем сложнее выглядят очертания и цветовая гамма (это еще одно предвосхищение Толстого, относящееся к феномену гештальта). Толстой такой иллюзии противопоставил обратную перспективу: только благодаря своему сознанию, стержнем которого является различение добра и зла и стремление к благу, человек познает себя и окружающий мир.
Толстой опровергал распространенное в эмпирических теориях познания мнение о всесилии разума. Согласно Толстому, «истинное знание человека кончается познанием своей личности»[177], то есть того, что не определяется ни пространством, ни временем.
«Преподавание нравственности» Толстой связывал с наукой человековедения, своеобразной деятельностной памятью общества. Он попытался найти наиболее понятную для ребенка формулу обобщенного нравственного опыта человечества, выразив ее следующим образом: «Для того же, чтобы мы все были счастливы, есть только одно средство: надо, чтобы каждый поступал с другими так, как он желал бы, чтобы поступали с ним»[178].
Обобщенный нравственный опыт человечества (деятельностная память общества) — это наука человековедения, которую, по мысли Толстого, «необходимо знать каждому человеку для того, чтобы, пользуясь тем опытом, какой приобрели прежде жившие люди, не делать тех ошибок, которые они делали»[179]. Цель науки человековедения — указывать различные образцы приложения нравственного сознания к жизни. Наука человековедения, по Толстому, это не свод норм, правил, понятий, категорий, а своеобразная персонализированная память общества. В ней представлены моральные действия во всей совокупности отношений человека к окружающему миру. Этот опыт формировался тысячелетиями.
Образ такой деятельности, как образ совершенного идеала, как закон разума и совести — Бог (истина), живет в душе каждого. Смысл нравственной или божеской жизни в движении к истинному знанию, к идеальному образу своей деятельности. Однако этот закон становится побудительным, если его требования не безличны, а воплощены, например, в образе Христа — живого человека, бывшего реальным историческим лицом, сознательно принявшим мучения, чтобы показать людям необходимость перехода к новым высоконравственным отношениям. Нравственный закон Толстого — это и есть тот единственный объективный закон, который определяет успешность деятельности в любой сфере, это высоконравственное сознание человека. Закон этот проявляется только в момент онтологического преображения, «усилий сознания» самого человека, это ответственность человека перед Богом.
В нравственном воспитании очень важен этап «бессознательного присвоения» образа жизни семьи, общества, который Толстой называл гипнотизацией. Он говорил, что «все воспитание сводится к тому, чтобы самому жить хорошо», что «воспитание есть последствие жизни», что «воспитание других включается в воспитание себя». Большую опасность Толстой видел в «двойной» морали.
Новое прочтение педагогических сочинений Толстого в контексте современного понимания религиозно-нравственного учения или «науки жизни» как науке о духовной жизни и нравственном поведении человека позволяет оценить значимость его вклада в новое, по сравнению с традиционным, понимание проблем нравственного воспитания. В период господства механистических, авторитарных теорий нравственного воспитания Толстой заявил о том, что нравственное воспитание надо понимать как этику творения жизни, устремленной к смыслу и ценностям.
Одним из основных условий нравственного развития является свобода. Помочь воспитаннику оценить свой нравственный опыт, создать доверительные отношения, атмосферу любви и добра, уважительного отношения к личности ребенка возможно только при переходе к новому демократическому стилю общения.
Чтобы показать важность демократического стиля общения, Толстой широко использовал понятие «любовь». С помощью этого термина он пытался объяснить сложные проблемы формирования самосознания, понимания того, как и при каких условиях «присваивается» человеком нравственный опыт, как человек познает мир. Понятие «любовь» писатель использовал в тех случаях, когда ему необходимо было подчеркнуть, что полноценность нравственного развития человека зависит от того, насколько выполняемая им деятельность (учебная, трудовая) доставляет эмоциональное удовлетворение, имеет особенно значимую смысловую нагрузку.
