Летящий с ангелом - [15]

Во дворе нас ожидали бесстрастный Дима, «великий» папа и не менее великая мама. Они держали в руках четыре туго набитые сумки. Пляж к этому времени почти опустел. Мы выбрали удобное место поближе к воде и расстелили на теплом песке большое одеяло. Пока взрослые занимались опустошением сумок, мы с Димой купались. Доплыли до красного пластикового буйка, побили его кулаками, как боксерскую грушу. Услышали свисток из будки спасателя, помахали ему рукой и вернулись на берег. Брызгая мокрыми волосами, сели на одеяло. А там!..

В кастрюле белела вареная картошка в масле с укропом, в банках мерцали: салат «оливье», селедка в кольцах лука, маринованные помидоры с огурцами, на тарелках горками высились: котлеты, жареная курица, печеная рыба, вареные раки, яйца, свежие помидоры, сладкий перец и малосольные огурцы с чесноком. Конечно, отдельно в лотке — фирменное блюдо: ассорти из колбасы четырех сортов с вкраплением корейки и буженины. Над всей этой композицией — две бутылки домашнего вина.

— А что там, в горшочке?

— Печеночка в сметанке. Берите, кушайте.

— А вот это что?

— Зелень в майонезике: лучок, редисочка, укропчик, сельдерей.

— Простите, а соку нет случайно?

— Как нет? Вот вам, деточки, томатный, вишневый. А тут компотик. Кушайте на здоровьице.

Мы с Димой попробовали всего понемножку и поняли, что пора обратно в воду. Иначе мы не поднимемся. Тут нас и оставят «на воздухе». Может, даже навсегда…

Поплескавшись, сели на пустую лавочку. Родители обсуждали что-то политическое. Мои вяло тыкали ложками в то, что поближе. Димины — кушали с невероятным аппетитом, успевая говорить и предлагать новые и новые блюда. Мои казались тощими недоростками на фоне объемных животов напротив.

— Слышь, Андрюх, — прошептал Дима, глядя прямо перед собой на круги, расходящиеся по воде, — мы пойдем другим путем.

— Это каким же?

— Неужели ты не видишь, что это, — кивнул он в сторону пикника, — тупик. Работать, чтобы жрать — скучно. Вся эта политика насчет изобилия — ерунда. Вот он — коммунизм в отдельно взятой семье. Любуйся, пока не стошнит.

— А мы сегодня с Лидией Михайловной ходили по трудным семьям. Там картина другая. — Я рассказал о своих впечатлениях.

— Ну и что? — хмыкнул Дима. — У этих алкашей только и всего, что другая пропорция вина и закуски. Наши скоро заснут от обжорства, а тем еще почудить да подраться надо. По-моему, даже интересней. Нет, это тупик.

— А что не тупик?

— Надо брызнуть по миру мещанства пулеметной очередью наших свежих мозгов!

— Смотри, добрызгаешься, злостный антисоветчик.

— Начхать… Все лучше, чем это. — Он снова кивнул в сторону осоловевших едоков, хмыкнул и громко произнес: — Товарищи отдыхающие, а не пора ли нам в колыбельку? Завтра, между прочим, рабочий день.

Мои родители посмотрели на Диму с большим уважением и благодарно улыбнулись.

 Но вот однажды в классе появилась «новенькая». Единственное свободное место имелось за моей партой. Меня словно обдало свежим ветром — это рядом плюхнулась резкая, порывистая девочка, звали ее Валей. Она жила в соседнем дворе, что в торце нашего дома, за дорогой. Странный пустынный двор со странными жителями. Дом из бурого кирпича с черными от тени окнами. Говорили, что двор «держит» большая семья, состоящая сплошь из хулиганов. Так вот Валя оказалась из той семьи Кудриных.

— Ты, видать, отличник? — спросила она, двинув меня локтем.

— Не совсем.

— Помогать мне будешь?

— Посмотрим. А ты откуда перевелась?

— Из соседней школы. Меня оттуда за хулиганку прогнали. А сюда послали, потому что здесь учителя сильные. Понимаешь, мне очень нужно школу закончить. А дальше — в техникум.

 — Если очень нужно, то закончишь.

В последующие дни мне поставили несколько «пятерок». На физкультуре физрук объявил, что по программе у нас освоение гимнастических снарядов. Он попросил меня показать несколько упражнений на брусьях и перекладине. На разминке мы неплохо разогрелись, мышцы мои звенели, как струны гитары. Я делал перевороты, крутил «солнце», замирал в стойке на руках, держал уголок — эти обычные упражнения из норматива первого разряда, вызвали у ребят бурю восторгов.

На следующий день Валя искоса смотрела на меня, и все порывалась что-то сказать. На перемене мы со Светой прогуливались во дворе. Нас обогнал сутулый Дима в облаке табачного дыма. Вокруг него прыгал, размахивая руками, Юра, обсуждая проект сборки лазера. Дима у нас в школе числился штатным вундеркиндом. В шестом классе скуки ради он одолел всю школьную программу. Деваться ему было некуда, экстернов не существовало. Теперь он для проформы ходил в школу, отсиживал уроки, учил французский, греческий, латынь и штудировал учебники третьего курса МФТИ — самого умного в стране института. Наши учителя кон­флик­­товать с ним опасались, поэтому закрывали глаза на его длинные растрепанные волосы и курение. Его эрудиция выходила далеко за рамки школьной программы, и еще никому из взрослых не удалось услышать от него «не знаю». Зато некоторые вопросы Димы ставили в тупик даже нашего физика, который, как известно, окончил физмат университета с отличием. Погова­ривали, что эти двое вундеркиндов — стар и млад — частенько запирались в лаборатории физкабинета и, попивая разбавленный спирт, в клубах сигаретного дыма планировали переворот в физике.