Летопись России. Дмитрий Донской и его время - [42]

. Кто были «прочий князи», мы не знаем, важно, что и на этом совещании возникли и обострились противоречия между великим князем и его оппонентами. Не исключено, чю к таковым относится и Владимир Андреевич, его верный соратник, так как впервые мы видим, что затем князья действуют врозь. Дмитрий Иванович предлагал собирать воинов и выступить против врагов. «Быв-шу же промежу ими несдиначеству и иеимоверьству и то познавъ и уразуме князь великий Дмитрей Ивановичь, во князехъ и въ боярсхь своихъ и во всехъ воиньствахъ своихъ разньство и распрю»[333]. Для великого князя это был Поистине удар в спину.

Дальнейшие действия Дмитрия мало объяснимы. Он мог со своей дружиной отсидеться за московскими каменными стенами, благо что пример такой уже был, а затем заключить, возможно, выгодный для Москвы мир. Но он оставляет город и едет сначала в Переяславль, затем в Ростов, а оттуда в Кострому. Бросает город, по существу, на произвол судьбы, оставляя в нём свою княгиню Евдокию, детей. Трусость, минутная слабость

— вроде на него это не похоже. Желание собрать в Заволжье войско и изгнать Тохтамыша — маловероятно осуществимо, потому что пока он добрался бы до Костромы, пока начал собирать войско, ушло много времени, Москва была взята, враг отступил. Так как же охарактеризовать этот поступок князя? Пусть это лучше останется нераскрытой тайной.

Без князя в городе вспыхивает мятеж. Взбунтовавшиеся горожане не желали выпускать митрополита Киприа-на и княжескую семью и только после больших уговоров им удалось выбраться из города. Среди москвичей царило смятение. Иные хотели защищать город, другие помышляли бежать по примеру князя. Собравшееся вече постановило не выпускать никого из города, а «мятежниковъ же и крамольниковъ, иже хотяху изыти из града, не токмо не пущаху ихъ, но и грабяху!»[334]. Ситуацию несколько исправил литовский князь Остей, внук Ольгерда. Оказавшись в Москве, он сумел навести порядок и приготовил город к обороне. За московскими стенами оказалось очень много людей: как москвичей, жителей близлежащих сёл, так и купцов, бояр «и всякъ возрастъ мужьска полу и женьскаго со младенцы»[335].

23 августа Тохтамыш подступил к Москве. Встав лагерем на значительном расстоянии от города, он послал к городу выяснить, здесь ли князь Дмитрий. Вот уже здесь проявляется первое желание хана наказать зарвавшегося вассала. С крепостных стен отвечали, что князя нет в городе. Татары объехали вокруг города, примеряясь и высматривая. слабые стороны обороны. Москвичи предварительно (как и во време на литовщины) уничтожили весь посад, чтобы врагу не досталось ни бревна, ни доски для устройства осадных машин. В то время как Остей с обороняющимися укреплял город, желая защититься от татар, в самом городе люди вели себя по-разному Некоторые молитвою, постом стремились защитить себя и город, а другие «недобрии человецы начаша обходити по дворомъ, и износящи ис погребовъ меды господскыа и — сосуды сребреныа и сткляницы драгиа, и упивахуся до великаго пьягна»[336]. А где пьянство — там кончается порядок, появляется беспечность и пренебрежение к противнику. К чему это приводит — мы хорошо помним по битве на реке Пья-не. А москвичи этот урок забыли. «И паки възлазяще на градъ, пьяни суще, и шатахуся и ругающеся Татаромъ, образом безстыдным досажающе и некая словеса износяще, исполнь. укоризиы и хулы, плююще и укоряюще ихъ и срамныа своя уды обнажающе, показоваху имъ на обе страны; и царя ихъ лающе и укаряюще, и возгри и слины смлюще, метаху на нихъ, глаголюще: «взимайте сиа и относите къ царю вашему и ко княземъ вашимъ»[337]. Это было страшное оскорбление, и простить его ордынцы не могли. Разозлённые, они скакали вокруг города, размахивая саблями, показывая, как будут рубить головы москвичам. К вечеру полки татар отошли от города к радости защищающихся, которые решили, что противники испугались и отступились А наутро к городу подошло всё войско Тохтамыша, пере- < группированное для штурма. Про трезвевшие москвичи «наипаче стрелы пущаху на нихъ, и камение метаху и самострелы и тюфяки»[338]. Применение тюфяков — небольших пушек — впервые зафиксировано при обороне русских городов, в истории русского воинства. Отсутствие упоминания об огнестрельном оружии на Куликовом поле свидетельствует о его малой распространённости на Руси и применении пока только при обороне. Татары в ответ стали осыпать защитников города

тысячами стрел. Среди ордынцев было много искусных стрелков: «го-разди велми, и овии отъ нихъ стояще стреляху, а друзии скоро рищуще семо и овамо, тако бо изучени бышя, и стреляше безъ прогреха; а инии на конехъ борзо велми гоняюще и на обе руце и паки напредъ и назадъ скорополучно стреляху безъ прогреха»[339]. После мощного обстрела татары приступили к штурму крепостных стен. При помощи лестниц они карабкались на Кремль, стараясь проникнуть в город. «Гражане же воду, въ котлехъ варяще, льяху на нихъ варъ и тако въбраняху имъ»[340], сумели отбить первый штурм. Три дня продолжалась осада города. Москвичи, видя безысходность своего положения, храбро защищались. Как только ордынцы начинали штурм, на них летели стрелы, сбрасывались камни, лился кипяток. Суконник Адам Москвитии, находясь на воротах, из самострела убил сына ордынскою князя «яко и самому царю тужити о томъ»