Лето на Парк-авеню - [64]

Я писала замечания, пока Хелен рассматривала три новых варианта для июльской обложки, которые сварганил Тони. Каждый из них красовался на мольберте, с условными шрифтами на месте заголовков. Рядом со мной стояли Джордж и Харриет, следя за реакцией Хелен на презентацию Тони.

– Я думаю, вот эта просто потрясающая, – сказал Джордж, указывая на обложку с миловидной брюнеткой, сидевшей в белом плетеном кресле с букетом нарциссов в руках.

– Возможно, она чуть слишком слащава, – сказала Харриет. – Даже для меня.

– Спасибо, – сказала Хелен, перевернула макет обратной стороной и стала пристально всматриваться в два других. – Не-а. Нетушки. Ох, нелегкая, боюсь, все не то.

– Что ты хочешь сказать? Эта цыпочка прекрасна, – сказал Тони, показывая на последний вариант.

– Прекрасна – не то же, что сексуальна, – сказала Хелен. – Миловидна – не то же, что сексуальна. Я хочу дымящуюся обложку. Знойную. Сексуальную. Куда подевались все фотографии с сессии для «Джакса»?

– Они не для обложки, – сказал Джордж.

– К тому же, – сказала Харриет, – мы с Тони уже просмотрели их. Поверь мне. Там ничего такого, что сработало бы для обложки.

Хелен выпятила нижнюю губу.

– О, вы прямо так абсолютно уверены, котятки?

– Железно, – сказал Тони.

– Что ж, дайте-ка мне глянуть. Просто забавы ради. Просто чтобы потешить мое любопытство.

– Пожалуйста, – сказал Тони. – Смотри сама.

Он дал ей стопку обзорных листов, по двадцать пять фото на каждом, размером с почтовую марку.

– Вот, держи, – Харриет протянула ей лупу.

Хелен – в дерзком розовом платье-рубашке от Мэри Куант и желтых туфлях – склонилась над световым щитом, прижав лупу к лицу, и стала всматриваться в каждую картинку. Никто ничего не сказал, но я заметила, как остальные молча переглядывались за спиной у Хелен.

Просматривая третий обзорный лист, она сказала:

– Ага! Вот она! Просто идеально!

Я взглянула на картинку, которую она выбрала. Это было фото с Ренатой в красно-белом топике с вырезом задом наперед.

Харриет взглянула через плечо Хелен.

– Ты что, из ума выжила?

Она рассмеялась, решив, что Хелен над ней прикалывается.

– Это именно то, что нам нужно для июльской обложки.

– Ты не можешь использовать это, – сказал Джордж.

– Почему это?

– Потому, – сказал Тони, словно это было очевидно.

– Твой взгляд сразу падает на бюст, – сказала Харриет. – Это единственное, что заметят люди.

– Именно, – сказала Хелен с улыбкой. – У нее изумительная грудь. Я не признаю этих плоскогрудых моделей. А она похожа на женщину. Конечно, нам пришлось напихать ей в лифчик полкоробки «Клинекса», но посмотрите – красота же. Она сексуальна и заразительна. Вот, что такое фото на обложку!

– Мне напомнить тебе, – сказал Джордж, – что эту обложку мы продаем не мужчинам?

– Ты совершенно прав. Мы продаем ее женщинам. Женщинам, которые хотят мужчин. А мужчины хотят сексуальную девушку, вроде Ренаты. И, Джордж, все эти женщины хотят научиться быть такими же сексуальными.

Джордж отмахнулся от ее довода.

– «Хёрст» никогда на это не пойдет.

– Пойдет, – сказала Хелен, – если правильно им все преподнести.

– Нет правильного способа, – сказал Тони, – преподнести Берлину и Димсу пару сисек на блюде.

– Эх вы, маловеры, – Хелен усмехнулась, принимая вызов. – Вы знаете, сколько пробивных рекламных решений я продала клиентам? Таким же упертым и консервативным, как Ричард Берлин и Дик Димс. И эту обложку я тоже продам. Доверьтесь мне. Только не показывайте это никому из «Хёрста», пока я сама все не подготовлю. Понятно?

В последующие дни, пока Тони работал над новой обложкой, я пыталась найти объяснение, почему никак не запишусь на курсы фотографии, и убеждала себя, что уроки Кристофера дают мне и так много пользы, что отчасти было правдой. Мы выбирались вместе поснимать еще пару раз, и моя техника, благодаря ему, улучшалась, но в глубине души я боялась прийти на курсы и увидеть, как скромны мои достижения.

Кроме того, я убеждала себя, что Хелен сейчас требуется мое полное участие. Она заканчивала июльский номер, начинала августовский и делала наброски для сентябрьского. А еще она жонглировала примерно тридцатью статьями в разных стадиях готовности. Всю неделю я смотрела, как к ней заходят и выходят авторы. Лиз Смит казалась такой довольной, когда входила, но через полчаса она вышла с поникшим видом, держа свою рукопись, всю в красных пометках. Даже статьи Уолтера Мида были деликатно забракованы.

Я зашла к Хелен с очередной чашкой кофе, когда она принимала Бобби Эшли и Джорджа Уолша, предостерегавших ее насчет статьи про десять радикальных диет, наиболее рекомендуемых врачами.

– Ну, по цене, как говорится, и товар, – сказал Джордж, явно подзуживая Хелен насчет неопытных и недорогих фрилансеров, которых она наняла.

– Боюсь, он прав, – сказала Бобби, сползая в кресле. – Эта статья… Она просто, ну, не годится.

– Дайте-ка взглянуть.

Хелен сидела, подобрав ноги, в углу своей софы и, не вставая, принялась читать.

Джордж стоял, сложив руки на груди, и переминался с ноги на ногу.

– Первый абзац, очевидно…

– Тc-c…

Хелен подняла руку, продолжая читать, а на губах ее обозначилась улыбка. Дочитав, она подняла взгляд.