Лето на Парк-авеню - [49]

Бриджет стала прокладывать путь локтями со словами:

– Вливаемся, девочки. Вон тот парень – кадровик из «Даблдэй».

Мы побросали верхнюю одежду на стул, стоявший вместо вешалки, и ринулись сквозь толпу, шелестя платьями. Я узнала нескольких людей с работы. Лиз Смит, в модном платье с длинной застежкой на пуговицах, разговаривала с Лин Торнабен, опиравшейся на подлокотник занятой софы. На Лин были кюлоты цветочной расцветки и такой же шарф. С ними был Рекс Рид, очаровательный брюнет, хотя не в классическом смысле. Внешность у него была не броской, но запоминающейся. Я вспомнила, что встретила его, как раз когда Хелен его увольняла. Очевидно, он еще не вполне пережил это.

– И как думаете, что она мне говорит? – сказал Рид, стоя на оттоманке, точно оратор, выразительно уперев руки в боки. – Она говорит, что я пишу слюнявую лажу.

– Как это понимать, черт возьми? – спросила Лин со смехом.

– Понятия не имею. Но это еще не все. У нее видете ли хватило наглости сказать мне, что они все еще печатают мои старые обзоры, поскольку вынуждены, а потом… потом она оборачивается и просит об одной услуге напоследок, перед тем, как вышвырнет меня. Она хотела, чтобы я слетал в Лос-Анджелес и взял интервью у какого-то звездного гипнотизера.

– О, нет, – Лиз Смит рассмеялась, закрыв лицо руками. – Хелен на кого только не пыталась повесить статью про этого хиппового гипнотизера.

– Что ж, я сказал ей, что продолжу писать свою слюнявую лажу для других изданий, спасибо большое.

Они смеялись, а мне не хотелось смущать Рекса Рида своим видом. Все же, не стоило секретарше Хелен показываться им на глаза, чтобы они решили, что я ей все передам, так что я отошла подальше.

Поскольку хозяйка вечеринки работала в издании Хёрста, большинство гостей были из журнального бизнеса, но я также заметила книжных издателей, рекламщиков, брокеров и нескольких адвокатов. Один из рекламщиков показывал карточные фокусы – извлекал червонного валета из-за уха девушки.

Я наткнулась на Бриджет, которая попытала удачу с сотрудником «Даблдэй». Она протянула мне бокал чего-то зеленого с crème de mente.

– Работу не дали, – сказала она, чокнувшись со мной бокалом, – но на свидание напросилась, так что это, пожалуй, не полный провал. Я уж надеюсь, стейком он меня угостит. Бог свидетель, ему это по карману.

Вечеринка гудела, часы летели, пластинки менялись, бутылки опустошались, пепельницы переполнялись. Люди приходили и уходили. Какой-то брокер – Рэй кто-то-там – хотел стрельнуть у меня номерок. Он был в жилете ромбиком, но держался скованно, как человек, привыкший к костюму-тройке.

– Или, – сказал он, протягивая мне свою визитку, – вы можете мне позвонить.

Я обвела взглядом публику и обратила внимание на одну пару в соседней комнате. Рэй продолжал что-то говорить, а у меня перехватило дыхание. Я увидела затылок мужчины и нутром узнала его. Секундой позже, словно почувствовав на себе мой взгляд, он медленно повернулся. Это был Эрик. С другой женщиной. Блондинкой. Как раз такой красоткой, какая всегда представлялась мне рядом с ним.

Брокер с неослабным энтузиазмом рассказывал мне о своих апартаментах на Пятой авеню, но я почти не слышала его – сердце мое било в набат. Я была унижена и раздавлена. И винить мне было некого, кроме себя. Чего я еще ожидала? Он ведь донжуан. Он должен встречаться с другими женщинами. И хотя я все время говорила себе, что просто развлекаюсь с Эриком, мое тело считало иначе. Меня так скрутило, что я поняла, как много он для меня значит.

Я не могла отвести глаз от Эрика с его пассией и не знала, хочу я, чтобы он меня увидел, или нет. Блондинка носила золотые наручные часы с бриллиантами на ремешке. Меня вдруг одолело нелепое, нелогичное подозрение, что это его подарок. Может, на день рождения или в честь годовщины? Они смотрелись такой гармоничной парой, словно были созданы друг для друга.

Лицо у меня горело, и я, извинившись, оставила брокера. Я стояла, подпирая книжный стеллаж, бокал у меня в руке стал казаться неожиданно тяжелым, и тут ко мне подошла Бриджет.

– Что-то не так? – спросила она, кладя руку мне на плечо.

Я ничего не сказала, и ее взгляд прошел по комнате в направлении Эрика.

– Эли, ты в порядке?

Я кивнула. Она не знала про нас с Эриком. Никто на работе не знал. Я рассказала только Труди.

– Наверно, просто выпила лишнего.

– Может, тебе воздухом подышать?

Я кивнула и закрыла глаза. Вид этой пары причинял мне мучения.

– Хочешь, выйду с тобой?

– Нет, спасибо. Я буду в порядке.

Я порылась в куче верхней одежды, выудила свою куртку и ушла с вечеринки. На улице я попыталась собраться с мыслями и вспомнить, в какой стороне метро. Накрапывал дождик, и до меня доносилась музыка с вечеринки – «Фо Топс» пели «Детка, мне нужна твоя любовь». Мимо прошла пара, крепко держась за руки. В горле у меня поднялся ком, но я проглотила его. Ни единой слезы не пролью из-за Эрика Мастерсона.

Открылась дверь подъезда, и я увидела Бриджет под фонарем, в облаке измороси.

– Я переживала за тебя, – сказала она. – В чем дело? Что там случилось?

Я достаточно выпила, чтобы у меня развязался язык. Пусть я чувствовала себя дурой, рассказывая ей об Эрике, остановиться была не в силах. Я выложила ей все, до мельчайших подробностей.