Лети, майский жук! - [35]
— Я не говорю! — похвалилась сестра.
— Ты, конечно, нет! Ты сама задница!
Еще много раз я повторила «задница, задница, задница», пока мама не отвесила мне оплеуху. После чего, уткнувшись в подушку, я немного поплакала, хотя затрещина была несильной. Потом я завернулась в одеяло и закрыла глаза.
С удовлетворением я слушала, как меня защищал папа, объясняя маме, что все в доме постоянно говорят «говно» и «задница», даже он сам, когда дымит печь. Мама возражала.
— Ну и пусть все говорят. А она должна отучиться. Скоро будет нормальная жизнь, она пойдет в школу и должна забыть это!
— Тогда и отвыкнет, — заверял ее папа.
Я про себя поклялась не отвыкать от этого, не ходить в школу и все делать для того, чтобы нормальная жизнь не наступала. Я не хотела этой «нормальной жизни»!
Проснувшись утром, еще с закрытыми глазами, я прислушалась к уличным звукам. И обнаружила, что появились незнакомые мне, какие-то необычные, шорохи.
Вместе с журчаньем ручья, кашлем Людмилы, сопением Геральда кто-то фыркал и что-то стучало. Я подбежала к окну, и мне стало ясно, зачем Кон стирал носки и чистил мундир.
Кон шел по дорожке вымытый, выбритый, причесанный и свежезаклеенный. За ним ступала лошадь. Он вел ее к повозке.
Кон решил уехать!
Я влезла в свое мерзкое платье, в спешке натянула трусы сестры. Они потом болтались у меня между ног, потому что были мне велики.
Кон впрягал лошадь, когда я к нему подошла.
— Кон, куда это ты собрался?
— Еду в город. — Кон, вздохнув, достал из кармана бумажку, написанную по-русски. — Надо ехать в госпиталь, чтобы взять там новые очки, а то ведь я ничего не вижу!
Какой плут! Понятно, почему он вчера со мной не разговаривал. Он уже знал, что сегодня поедет в город, знал, что я захочу ехать с ним. И потому сразу же затряс головой, хотя я еще ничего не сказала. И завздыхал:
— Фрау, фрау, это нельзя, не положено!
— Но моя бабушка! — взорвалась я. — Кон, моя бабушка! Тебе ведь она нравится! Я должна повидать бабушку!
Кон лишь прошептал в ответ:
— Я увижу бабушку. Твой папа нарисовал мне дорогу.
Он вынул из кармана еще одну бумажку. На ней был чертеж Гернальса, главной улицы и Кальвариенберггассе. Красной точкой был обозначен наш дом.
Кон показал пальцем на телегу. Там лежало несколько одеял.
— Внизу мешок для твоей бабушки. Мама приготовила еду для нее. Если она, конечно, еще там… Не уверен, что она там.
Потом он покормил лошадь морковью.
— Я хочу с тобой!
Кон покачал головой.
— Нельзя. Никому не разрешено. Никому! — Он принялся меня утешать: — Вечером я вернусь с приветом от бабушки и дедушки. Вернусь с новыми очками.
Морковь была съедена. Кон побежал в дом. Ему надо было поставить печать на бумажку.
Как только он скрылся за углом, я влезла на телегу. Подняла одеяла, заглянула в мешок. Там были пакеты с макаронами и бобами, бутылка масла и две банки мясных консервов. Я улеглась рядом с мешком, накрылась одеялами. Одеяла были колючие и пыльные, пахли псиной, щекотали мне нос.
Услышав скрип гравия на дороге, я подумала, что идет Кон, и затаила дыхание. Но это был Геральд. Он шел к телеге, дразня по пути Ангела: «Ангел, бангел, дурацкий штангель, бэ-ээ!»
Подняв одеяло, Геральд удивился:
— Что ты здесь делаешь?
Я еще точно не знала, что делаю. Ждала, что придет Кон, обнаружит меня и сгонит с телеги. Потому и ответила:
— Уходи! Закрой меня, чтобы Кон не заметил.
Геральд залез на телегу, закутал меня одеялами и тихонько прошептал:
— Кон идет!
Я услышала, как он спрыгнул.
Подошел Кон. Телега подалась назад. Кон крикнул лошади:
— Но-о-о!
Телега качнулась, накренилась, из мешка мне на голову упало что-то твердое. Наверное, правые колеса телеги катилось по грядке с тюльпанами, а левые — по дорожке. Потом телега выровнялась. Остановилась. Кон сказал:
— Тпру!
— Я открою вам ворота! — это был голос Геральда.
Заскрипели большие ворота. Я сдвинула одеяло с носа, чтобы легче дышалось.
Кон выехал на улицу. Больше не трясло. У комендатуры патрульный солдат что-то крикнул Кону, потом засмеялся. Кон засмеялся в ответ и что-то проговорил.
Мне надоело прятаться под удушливыми одеялами. Я расширила дырку и могла теперь нормально смотреть. Мы были уже у трамвайной станции. Я решила оставаться под одеялами до центральной улицы Гернальса. Ведь оттуда Кон не станет возвращаться!
Прошло много времени. Насколько я помнила, раньше путь был короче. Наконец я увидела над собой зеленые ветви. Ага! Деревья центральной улицы. Высунув голову, я нерешительно позвала:
— Кон!
Потом еще раз:
— Кон!
Кон не услышал меня. Он тихонько напевал. Тогда я выбралась из-под одеял. Кон обернулся и удивленно на меня уставился. Я попыталась невинно улыбнуться.
— Кон, я заснула в телеге. А когда проснулась, мы уже ехали. — Я подползла к нему и села рядом. — Дай мне попробовать! — Я хотела взять у него вожжи.
— Нет, нет, фрау, — заругался Кон. — Ты делаешь мне плохо, очень плохо, очень! Что теперь будет? Скажи!
— Ты привезешь меня к дедушке с бабушкой. А вечером заберешь, и у тебя будут новые очки.
— А если бабушки нет?
— Ну, конечно, она там. — Я поглядела на разрушенные дома. — За покупками идти некуда, и дедушке на работу тоже не надо.
В обыкновенном немецком городке жил-был совершенно обыкновенный мальчик. Он ходил в школу, ухаживал за самой красивой девочкой в классе, мечтал иметь настоящего друга и немного боялся собак. Звали его Викто́р-Эмануэ́ль. Имя своё Виктор-Эмануэль считал дурацким и невыразительным. Тогда решил он стать Лоллипопом – так назывались зелёные мятные леденцы на палочке. Однажды, совершенно случайно, Лоллипоп обнаружил вот что: если обсосать этот леденец так, что тот становился тонюсеньким и прозрачным, словно стёклышко, и посмотреть сквозь него, – могут происходить необыкновенные вещи, даже исполняться желания! Но пользоваться этим волшебством можно только в крайних и самых трудных случаях, а уж таких-то у Лоллипопа набралось немало…
В этой книге классика австрийской детской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых семь лет. Франц наконец-то идёт в школу. Вот только учитель Францу не нравится: он разговаривает так, будто у него не дети в классе, а солдатики. Франц ему даже прозвище дал – Ать-два.Однажды, когда Франц сидит с бабушкой в кафе и жалуется ей на учителя, тот появляется рядом. А бабушку, раз уж она что решила, не остановишь. «Вы знаете, герр Ать-два…» – обращается она к учителю… И хотя Францу удаётся во время разговора отсидеться в кустах, в школу в понедельник ему всё-таки придётся пойти! Даже если от страха заболит живот.А ещё у Франца в классе есть враг.
«Что у меня за семейка?» – поражается Гретхен Закмайер. Пять ходячих Тумбочек – так ее саму, брата, сестру и родителей называют за глаза (и не только). Не самые спортивные, стройные и подтянутые. «Но, по крайней мере, мы любим друг друга», – успокаивает себя Гретхен. Однажды жизнь Закмайеров начинает трещать по швам, как джинсы, купленные прошлым летом. Сначала мама садится на диету – к ужасу папы. Затем она устраивается на работу – к его неудовольствию. А вскоре и вовсе съезжает с их старой доброй квартиры – и недовольство превращается в открытую злобу: кто теперь будет следить за домом?! Гретхен не знает, что делать: ведь ее собственный мир тоже меняется – кажется, она влюбилась.
В этой книге классика детской австрийской литературы Кристине Нёстлингер вас ждёт новая порция рассказов про Франца, которому уже целых восемь лет. Как и все дети, Франц просто обожает каникулы, ведь на них можно делать всё что захочешь. Франц даже не знает, какие каникулы ему нравятся больше всего: зимние, летние, пасхальные или карнавальные (да, в Австрии есть даже такие).Летние каникулы самые длинные. Франц почти целый месяц проводит с родителями, а в остальное время за ним кто-нибудь приглядывает: то тётя Бетти, то бабушка, то няня Лилли… Но вдруг выяснилось, что в этот раз у всех неотложные дела и за Францем совсем некому присмотреть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Рассказы про Франца» классика австрийской детской литературы Кристине Нёстлингерр – дверь в мир шестилетнего ребенка. Взрослые давно забыли, как много тайн за ней скрыто. Этот мир полон своих переживаний, неуверенностей, настоящих побед и истинной преданности. Франц – прекрасный белокурый малыш, очень переживающий, что нестерпимо похож на девчонку. Его не успокаивает ничто: ни детские фотографии папы, ни тихие разговоры мамы. Ведь, как только он переступает порог собственной квартиры, другие мальчишки не упускают возможности, чтобы над ним подтрунить.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
О соперничестве ребят с Первомайской улицы и Слободкой за Титов пруд.
Повесть «Федоскины каникулы» рассказывает о белорусской деревне, о труде лесовода, о подростках, приобщающихся к работе взрослых.
Рассказы о нелегкой жизни детей в годы Великой Отечественной войны, об их помощи нашим воинам.Содержание:«Однофамильцы»«Вовка с ничейной полосы»«Федька хочет быть летчиком»«Фабричная труба».