Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг. - [39]

Писать нет времени. У нас [есть] определенные сведения, что вы едете в Венгрию[367], а мы или с Донцами в Сербию, или с Кубанцами в Болгарию. Старайся держать связь. По приезде на новое место и окончательном выяснении нашего положения и роли, в том случае, если будем предоставлены самим себе, тогда съедемся. Пока еще немного потерпим.

Поздравляю тебя и Володю с праздником Свет[лого] Христова Воскресения и желаю всего-всего доброго. Дай Бог, чтобы следующую Пасху встретить дома и там найти всех в добром здравии. Христос Воскресе!

Целую вас крепко. Ваш Костя.

Кто из Владикавказцев у вас? Привет и поздравления знакомым.

* * *

(на простой бумаге)

Лагерь Мудрос, 19 27/IV 21 г.

Дорогие Коля и Володя!

Сегодня имеется оказия[368], пользуюсь случаем и пишу. Оказывается, достоверность того, что мы уезжаем на днях в Сербию, еще под большим сомнением. Хотя говорят об этом гораздо больше, чем следовало бы. Настроение было несколько поднято праздниками, но теперь после праздников оно упало еще ниже, чем было до праздников. Газеты последних дней нравятся мне все меньше и меньше. Приходят мысли о зиме. Апрель на исходе, пролетит лето, а там зима. Мало написал, а тоски, кажется, много нагнал. Хотелось с тобой поговорить о твоей фразе в твоем письме от 9 апреля н. ст.: «Что думают казаки? Мы с Врангелем, и без него себя не мыслим».

Что думают казачьи верхи, трудно сказать, но что думают казаки и большинство офицеров, это можно. Ты знаешь, что с Лемноса уже 2 раза отправляли в Советскую Россию и один раз в Бразилию. Уход был вполне свободным и даже с агитацией французов. После этих 3-х отправок и одиночных уездов на Лемносе из 30 000 осталось не более 15 000, из них тысячи 4 беженцев. Итого, здесь войск maximum 12 000, из них треть офицеров. Казаков 7000–8000.

Офицеры в громадном большинстве такие же казаки, как и я. Из казаков 3/4 офицеров из рядовых. Интеллигентных офицеров-казаков здесь меньше-меньшего. Ориентация в офицерской среде только на Врангеля. Из казаков остаются только те, кто верит не в казачество, а в Россию и, следовательно, во Врангеля.

На Пасху во всех палатках пили за Врангеля, и редко где вторым тостом был атаман. И если продолжаю оставаться я и подобные мне на Лемносе, а не в Галлиполи, то только потому, что в массе видим одинаково мыслящих людей и составляем мощную оппозицию немногочисленному, правда, лагерю инакомыслящих.

Лучший пример тебе Терско-Астраханский полк. Всего 800 человек, из них 190 офицеров. Командир полка генерал Агоев приехал из Константинополя на 2 дня Пасхи. Передал поздравления, пожелания, привет от Врангеля. Много говорил о его неутомимости, заботах. Кричали ему «ура». Об атаманах ни слова, от него тоже ни одного слова. И так по мелочам много всего.

Атаман приезжал только один раз, и то на 2 дня. Врангель был два раза. А саму встречу и сравнивать нельзя. Ну, довольно об этом.

Одним словом, я и много-много нас решили, что когда почему-либо казачество станет рвать с Врангелем, мы все захватим всех сочувствующих казаков, а их будет много, [и] приедем в 1-й корпус. Но не верится мне, чтобы это случилось.

Напиши, большая ли «лавочка» у вас в частях? Много ли воруют, тактично ли держится начальство? У нас в полку воровства нет, но нетактичных уйма. Подбор людей очень неинтеллигентный и довольно-таки тугоумный. Все наши лучшие люди ушли из армии в беженцы, а оставшиеся – хамло в больших чинах, затирает интеллигентные силы в малых чинах. А борьба с ними безнадежная, чересчур толстошкурые они.

На Галлиполи ли Николай Александров, сын Капитона? Здесь его сестра с мужем, Буланова. Ну, кажется, все.

Передает тебе, Коля, привет Цыганков. Живем [с ним] в одной палатке. Володе кланяется вольнопр. Архангельский, он здесь. Говорит, на днях опять будут отправлять в Бразилию и Совдепию. Это, надо думать, почти все казаки уедут, за исключением немногих, и, правда, уж крепких и, безусловно, Врангелевцев.

Целую, Костя.

* * *

(на бланке Американского Красного Креста)

11 мая 1921 г. ст. ст.

Дорогие Коля и Володя! Вчера получил письмо от тебя, Коля, от 29 IV н. ст. Слава Богу, что связь наладилась и довольно-таки аккуратно.

Раньше всего, чтобы не забыть, попытайся разузнать более определенно что-нибудь о Николае Александрове. Было бы мне это очень важно. Хотелось бы доставить его сестре более или менее точные сведения. Дело в том, что из Владикавказа Николай Александров выступил в составе Уланского Волынского полка, в составе же его 10 апреля прошлого года выехал в Крым[369]. В Крыму этот полк составил эскадрон одного из кавалерийских полков[370] дивизии Барбовича.

В конце августа 1920 г. владикавказец Сомов Александр передал Буланову, что Ник[олай] Алекс[андров] состоит вахмистром нестроевой команды этого полка и находится в селе Андреевка[371] близ станции Зейтлер[372]. После этого имелись сведения, что он, не поладив с командиром, отправился в полк на позиции. Быть может, ты разузнаешь что-либо о нем от офицеров или солдат этого Уланского Волынского эскадрона.

Вчера 10 мая на рассвете пришел, а вечером ушел турецкий пароход, забравший в Бургас на работы 1100 человек Донцов. Слава Богу, переброска началась. На этом пароходе сидело человек 700–600. Говорят, что это были ваши галлиполийцы.