Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг. - [19]

.

На самом деле, воспользовавшись отсутствием делегатов Союза, русское начальство погрузило смешанные воинские части с двумя генералами. Далеко они не уехали: по прибытии в Константинополь, во избежание новых столкновений с болгарами, французы отправляют беженцев назад на Лемнос. Это возвращение сильно раздражило ген. Абрамова. Он отказывается отдать приказ своим войскам на выгрузку и всеми силами старается добиться мятежа на борту. Напрасные усилия. В отчете Брюна читаем, что «все попытки установить связь между берегом и судном (шлюпки, пловцы, рупор…) были перехвачены и, таким образом, за неимением поддержки на суше сопротивление на корабле оказалось не особенно серьезным»[172].

Теперь отъезжающих отбирают делегаты Союза, но это происходит в весьма напряженной атмосфере: «Регистрация на отъезд велась во французском лагере и, таким образом, все предосторожности с русской стороны оказались тщетными (запрещение записываться, угрозы, аресты, попытка оцепления лагеря часовыми и т. д.), а наплыв был таков, что русское командование очень скоро почувствовало свое бессилие. Влияние ген. Абрамова на войска сильно понизилось, и меня нисколько не удивило бы, что после новой попытки в том же духе ему придется подать в отставку. Наши с ним отношения, естественно, натянуты»[173].

10 июля «Решид-паша» берет на борт 904 беженца, отвечающих требованиям Союза. В порту Варна французам снова приходится вести бесконечные переговоры с болгарским начальством, не особенно желающим высадки после нового демарша Врангеля, взбешенного тем, что эта эвакуация произошла без его разрешения[174]. 18 июля беженцы, наконец, сходят на берег.

Последние отъезды в Болгарию происходят в конце августа и начале сентября 1921 г. На этот раз состав выбирается русским командованием; 27 августа 1186 казаков направляются в Бургас, спустя два дня туда же отбывают еще 1200 человек. В начале сентября на «Самару» грузятся 1300 казаков. А немного позже в Болгарию отправляются воинские части в составе еще 3500 казаков. За неимением архивных сведений мы не знаем обстоятельств этой эвакуации.

В Сербию

Наряду с Болгарией Сербия – место, о котором мечтают и русское начальство, и большинство беженцев. Когда в начале мая епископ Вениамин, бывший Севастопольский, в пасхальные дни прибывает на Лемнос с архипастырским визитом, он в своих речах и проповедях везде высказывается за Сербию. Врангелю это невозможно, так как он на Лемносе – персона нон грата.

Одним из препятствий массовой переброске беженцев в Сербию была перегрузка порта Котор[175]. Но 11 мая это препятствие устраняется. Греческое правительство дает согласие на высадку беженцев в Салониках и их перевозку по железной дороге до югославской границы. На пограничном пункте Гевгели беженцев ожидает устроенный югославским министерством общественных работ санитарный пост (ванные, дезинфекция, буфет). Следуя указаниям своего правительства, во избежание повтора унижения, имевшего место при первой перевозке в Болгарию, французское военное начальство не вмешивается в проведение Врангелем переезда 5000 человек в Сербию. Приоритет отдается Лемносу.

Первым судном, назначенным забрать беженцев в эту «землю обетованную», оказывается «Решид-паша». 30 мая он берет на борт в Лемносе 2634 кубанца, т. е. два полка, технический полк под командованием двух генералов, в сопровождении 136 женщин и 27 детей. Место назначения – Салоники. 3 июня «Херсон» забирает вторую партию из 2000 казаков в порт Котор. На этом сербская глава заканчивается[176].

Последние рейсы на Кавказ

С апреля возвращение в Россию невозможно, так как Советы требуют переговоров на правительственном уровне, в ущерб Франции. По данным французских спецслужб, за возвращение высказываются более 60 % донских казаков[177]. Но неожиданно возможность репатриации появляется снова.

Некий Серебровский, председатель Бакинского комитета нефтяных промышленников, 9 мая предлагает набрать среди беженцев 6240 рабочих. Он заверяет, что никто, за исключением офицеров, не подвергнется репрессиям и что к концу летнего сезона рабочие смогут вернуться к своим очагам[178]. Первая группа добровольцев из Константинопольских лагерей отбывает 13 мая в Грузию, в Батуми, и далее в Баку. 14 июня «Решид-паша» забирает на Лемносе вторую группу из 2180 человек, среди которых около 50 женщин и детей.

Кубанцы оставляют на имя ген. Бруссо следующее письмо: «Покидая сегодня о. Лемнос для того, чтобы начать совершенно новую жизнь в пока неизвестных для нас условиях, мы сердечно благодарим Их Превосходительство генерала Бруссо за внимательные, гуманные и милосердные заботы, оказанные нам за время нашего пребывания на Лемносе. В течение более шести месяцев нашей лемносской жизни мы неоднократно замечали, с каким бдительным вниманием относились к нашим нуждам представители двух благородных наций, Франции и США. Нас питали, одевали, охраняли нашу независимость, защищая ее от всевозможных попыток причинить ей ущерб. Мы, когда-то сражавшиеся вместе с франко-английскими союзниками за наши общие интересы, выражаем сегодня сожаление о том, что вместо благодарности благородной Франции было нанесено незаслуженное оскорбление за якобы насильственную отправку наших братьев-казаков в Советскую Россию, чего на самом деле не было и что остается бесчестной клеветой. Честь, слава и благодарность с нашей стороны благородным народам Франции и Америки за оказанное нам гостеприимство. Воспоминание о нем на многие годы останется в наших сердцах и, если судьба нам поможет, по возвращении на родину мы постараемся отплатить услугой за услугу. (От имени кубанских казаков, отбывающих на работу в Баку 13 июня 1921 г.)»