Легенда, утопия, быль в ранней американской истории - [29]

Губернатор давно бросил в огонь последнее полено. Угли еще светились, но на них ложилась серая пелена. В доме все молчало. Не скреблась обычно неугомонная мышь. Так подойдет рассвет, а мысли бегут вперед, возвращаются, опять бегут… Этому не будет конца!

Он поднялся. Помешал угли, разбил самый большой — стрельнувший искрами и голубыми крутящимися струйками дыма. Подошел к столу. Придвинул лист бумаги, взял перо, обмакнул и написал крупно: «О ПЛИМУТСКОЙ КОЛОНИИ», Ниже и мельче: «И прежде всего о причинах и побуждениях к случившемуся. А чтобы я мог быть последовательным, я должен начать повествование от самых корней. Я буду стараться писать незамысловато, особенно попытаюсь во всем придерживаться простой истины — по крайней мере настолько, насколько позволят мне мои умеренные способности».

Остановил перо. Перечитал написанное. Отчеркнул. Поднял голову, посмотрел на мигавший светильник. Хотел встать, чтобы поправить фитиль и подлить масла. Но вновь склонил голову к листу. Вывел: «I глава». Опять отчеркнул. Под чертой рука побежала быстро, торопясь за мыслью: «Набожным и справедливым людям хорошо известно, что с момента проникновения первых лучей божественной истины в пределы нашей уважаемой английской нации (которая была одной из первых наций, избранных для этого Господом, — после кромешной тьмы папства, покрывшей христианский мир и распространившейся по нему) Сатана время от времени восставал, обрушиваясь и нападая на Святых не тем, так другим способом: иногда посылая верную смерть и жестокие муки, иногда тюрьмы, изгнание и другие истязания… Но когда он не смог одолеть этими мерами… тогда он начал прибегать к старой стратегии… Преследования христиан со стороны язычников и их императоров в древние времена не были более жестокими, чем преследования одних христиан другими; ариан и их соучастников — против правоверных и истинных христиан» (Б., 23–24).

Хотелось привести соответствующий отрывок из «Церковной истории» Сократа Схоластика. Но хватит на сегодня. Фитиль едва тлел, оставляя на бумаге только слабый темно-красный отблеск. Края листа покрывала густая тень. Скоро рассвет. Слава богу, первый шаг сделан…

«История Плимутской колонии» Уильяма Брэдфорда

Начав писать свою книгу в 1630 г., Уильям Брэдфорд закончил ее в 1648 г. Прошли долгие годы, прежде чем она увидела свет. Правда, наследники Брэдфорда, у которых хранилась рукопись, позволяли достойным доверия людям знакомиться с нею. Из семьи Брэдфордов рукопись попала в Бостонскую церковь, откуда во время войны североамериканских колоний за независимость была увезена в Англию и считалась пропавшей. В 1844 г. ее местонахождение стало известно. В 1856 г. в Бостоне вышло первое издание книги — по снятой копии. В 1897 г. после долгих хлопот в Бостон вернулась и сама рукопись. Книга Брэдфорда «О Плимутской колонии» известна и публиковалась под названием «История Плимутской колонии», а полнее: «Брэдфордовская история Плимутской колонии. 1606–1646». Эта «История», как и «Общая история» Джона Смита, — один из главных источников, по которому можно представить себе жизнь первых английских поселенцев на Североамериканском континенте, в данном случае — на территории колонии Новый Плимут.

Что их туда привело? Насколько можно судить по книге Брэдфорда — вера. Но известный нам Хэмфри Гилберт, мы помним, тоже «был непоколебим в вере». В Англии того времени случилось так, что Гилберт и Брэдфорд, оба веря в Иисуса Христа, исповедовали разную веру. Разные мотивы влекли их за океан. Первый рвался туда «ради золота, почестей и славы», как очень точно сформулировал его брат Рэли.^{57} Второй — «чтобы иметь чистую совесть». Два англичанина…

* * *

Обычный результат преследований за убеждения — их радикализация, еще большая к ним приверженность: скрываемая молчанием, прикрываемая вынужденным отречением, провозглашаемая ценой самопожертвования, спасаемая бегством. Англия времен Брэдфорда — тому наглядный пример. Жестокое возвращение страны к католицизму при Марии Тюдор «Кровавой» углубило процесс английской Реформации. Елизавета, при которой утвердился англиканизм, встретила оппозицию со стороны тех, кто считал теперь, что англиканская церковь грешит многими пороками римско-католической, — со стороны протестантов-кальвинистов. Их называли «пуританами»[42], поскольку только себя они считали «истинными» церковными реформаторами и добивались «очищения» англиканской церкви. Их называли так еще из-за внешней строгости и чопорности поведения, подчеркнутого благочестия, вражды к показной роскоши в быту и церкви, педантизма и мелочной скрупулезности в делах, что отражало буржуазную направленность их веры и морали, противостоявших пышности и аристократизму, почитаемых феодалами.^{58}

Критикуя англиканскую церковь, сохранившуюся в ней обрядность, живо напоминавшую о католицизме, пуритане все же считали ее «божеской», доступной исправлению. Они склонялись к тому, чтобы «проглотить обряд, чем расколоть церковь»,^{59} как говорил один из участников тогдашней полемики. Пуритане расходились с англиканами в основном не по вопросам вероучения, а по вопросам, касавшимся церковных обрядов, расходов на церковь и ее строение.