Легат Пелагий - [5]

Как они поняли, спустя некоторое время, книга была чем-то вроде судового журнала. Короткие записи содержали главным образом сведения о погоде, портах, куда заходило какое-то ганзейское судно, описание товаров, взятых на борт, и, изредка, сводки о происшествиях («юнга Грифтон упал с салинга в море», и тому подобное). Последняя отметка гласила: «20 сентября. Вышли из Остии. 260 амфор масла в Брест. Письмо из Папской курии. 10 октября. Прошли Гибралтар. Нападение алжирских пиратов отбито. 62 амфоры масла разбились во время шторма. Кок заболел лихорадкой.» После этого был большой пробел. За ним следовало несколько строчек без даты, написанных торопливым почерком вкривь и вкось. С большим трудом Робин разобрал: «В Бискайском заливе бурей снесло мачту. Проходя Финистер, получили пробоину ниже ватерлинии. Течение несет нас к красным скалам. Этот журнал и письмо Его Святейшества вручаю матросу Бумбергу, который вызвался вплавь добраться до берега. Боже спаси всех нас! Капитан Хадсон на борту „Бременского Орла“».

— Матрос Бумберг! — вскричал Кот. — То-то я не мог понять, почему этот тип в черном пальто так нас боялся!

— Неужели ты думаешь? — начал было Робин, но Кот не дал ему закончить.

— Ну конечно это он! Как я сразу не догадался! Если только очки снять…

— Объясните, что все это значит! — взмолилась Бабушка.

— Кот хочет сказать, — пояснил Робин, — что Черный человек, который боится нашего герба и подбрасывает нам посылки, — это никто иной, как наш беглый дворецкий Бумберг!

— И еще Кот хочет сказать, — подхватил Кот, — что этот Бумберг — дальний потомок того Бумберга, так что подкинутые нам документы достались ему по наследству. И не случайно он что-то искал у красных скал Эксмута, а потому, что именно в этом месте, вероятно, потерпело катастрофу несчастное ганзейское судно, на котором плыл его предок!

— А наш сундучок с рукой наверняка лежал на месте кораблекрушения, пока его не вытащил Кот, — сказал Робин.

— Ну что ж, я очень рада, что все прояснилось, — кивнула Бабушка. — Скажите только мне, что хочет от нас этот странный Бумберг?

— Очевидно, он хочет, чтобы мы раскрыли тайну Мертвой руки! — предположил Робин.

— Не надо забывать, что подлый Бумберг однажды впустил в наш замок сарацин, — скептически отозвался Кот и развернул свиток, который лежал в свертке вместе с корабельным журналом. — Посмотрим, что это такое… — промурлыкал Кот, вглядываясь в замысловатый вензель с двумя скрещенными ключами.

— Похоже на письмо! — сказал Робин.

— Это и есть письмо, — согласился Кот, — и вот что оно гласит:

«Его величеству королю Франции Филиппу-Августу.

Любезный сын мой,

Шлю тебе благославение на труды праведные и богоугодные. Шлю также малый ларь сей, недавно присланый мне из Дамиетты одним смиренным, но недалеким рыцарем. Мертвая рука врага твоего да принесет тебе удачу. Пленение гордых, но суетных королей да укрепит веру нашу в Того, кто один властвует над миром, и наместником Которого на земле являюсь я, по воле Божьей. Верю, недалек тот день, когда престолу Святого Петра поклонятся и Каракорум, и Каир, и Аламут. Благодарю тебя, сын мой, за неоценимую службу, которую сослужил ты нам. Надежные помощники мои доносят, что Антихрист уж взошел на борт кораблей своих в Апулии, а значит, торжество дела нашего ближе, чем египетский берег от итальянского.

С упованием на мудрость и милосердие Господа нашего и мощь неземного воинства его, начертал сие пастырь твой Гонорий III.»

На следующее утро Робин проснулся от воя ветра и стука капель дождя по вновь вставленному оконному стеклу его спальни. Несмотря на то, что пробило уже девять, за окном было еще темно. Непогода чувствовалась и во внутренних покоях замка. В верхних помещениях башен протекла крыша, и горничные суетились с ведрами и швабрами. Стражники сгрудились у большого камина и грелись у огня. Бабушка, закутанная в шотландский плед, бегала взад-вперед и закрывала окна, через которые в замок врывались ветер и дождь. Только Кота нигде не было видно. Робин решил было, что Кот спит, но когда он заглянул в его спальню и приподнял балдахин над его кроватью, обнаружилось, что Саладина и след простыл. Не было его ни в оружейной, ни в библиотеке. Робин предположил, что Кот отправился на охоту в темные подвалы замка. Такого с ним давно уже не случалось, и Робин опасался, как бы Саладин не застрял с непривычки в каком-нибудь узком туннеле.

Наконец прозвенел гонг на завтрак. Тиан Обержин поджарил тыквенные оладьи и подал их со свежей малиной и анчоусами. Робин и Бабушка заняли свои места за столом, но Кота все не было. Наконец, когда Бабушка уже хотела отправиться в спасательную экспедицию, откуда-то сверху послышались шаги, и по большой лестнице в обеденный зал спустился Кот. На нем были надеты резиновые сапоги, плащ францисканского монаха с капюшоном и широкополая кожаная шляпа времен американской Войны за независимость. Все это было совершенно мокрым. На персидском ковре, по которому шел Саладин, оставались ужасные грязные следы. Наконец, Кот сбросил плащ на руки одной горничной, отдал шляпу другой, уселся в кресло и снял свои сапоги.