Легат Пелагий - [2]

— Котик, смотри, что ты вытащил вместе со змеем! — окликнул его Робин.

Кот обернулся. Развернув бордовое полотнище, Робин обнаружил деревянный ларец, со всех сторон окованный широкими полосами железа. Ларец был небольшой, но очень тяжелый. Железные полосы, скреплявшие его, насквозь проржавели, зато выглядывавшее из-под них дерево не было ни гнилым, ни трухлявым.

«Так вот, что искал человек в пальто», — подумал Кот, но ничего не сказал, а лишь крикнул Робину:

— Тащи все это в трактир! — и побежал вверх по дорожке.

В трактире весело потрескивали дрова в камине. Хозяин, тучный мужчина с красным лицом, недоверчиво посмотрел на мокрого Кота и предложил ему пройти на кухню полакомиться килькой. Кот звякнул в кармане золотыми монетами и напустил на себя важный вид.

— Вот что, любезный, — холодно ответил он невоспитанному трактирщику, — пододвиньте-ка к огню вон-то большое кресло. А прежде, чем мы начнем обдумывать меню, я хотел бы подкрепить силы бокалом «шато шеваль блан» тысяча девятьсот восьмидесятого года. С молоком разумеется!

Хозяин изменился в лице и попятился к двери в погреб. Кот разлегся в кресле и протянул лапы к огню. Мокрая кошачья шерсть начала прогреваться, а хвост постепенно обрел былую эластичность. Саладин смотрел на языки огня и пытался представить, что же могло таиться в ларце, доставшемся им таким необычным образом. Наконец, появился Робин. Он был крайне недоволен. Ларец оказался крепко заперт, а замок настолько заржавел, что открыть его не представлялось возможным.

— Очень жаль, но нам придется взломать его! — пожаловался Робин Коту.

— Прежде чем принимать необдуманные решения, как следует подкрепись! — назидательно произнес Кот и протянул Робину меню. — В этом трактире делают фламбе! — добавил он, поглаживая себя по животу.

— Фламбе так фламбе, — покорно согласился Робин.

— Эй, хозяин! — крикнул Кот. — Приготовьте-ка нам фламбе из лучшей говяжьей вырезки, какая у вас найдется, а также принесите пузырек машинного масла и набор отмычек!

Хозяин, который уже ничему не удивлялся, покорно приволок масленку и связку отмычек, а сам поплелся на кухню разжигать огонь в очаге. Кот сделал хороший глоток «шеваль блан» с молоком и принялся разглядывать замочную скважину. В самом деле, ее полностью забила ржавчина, образовавшая бесформенный бурый ком. Кот щедро плеснул в замочную скважину масла, которое растеклось по щелям испорченного временем механизма. Затем Кот выбрал длинную отмычку с причудливо загнутым концом, засунул ее в щель и сделал попытку повернуть. Не добившись успеха, он перебрал еще пять отмычек, и, наконец, сокрушенно произнес:

— Неплохо бы заказать рентгеновский снимок этого сундука…

— Прошу прощения, сэр, — вдруг обратился к Коту высунувшийся из кухни хозяин, — но эти сундучки лучше всего открывать кочергой.

— Как это так — кочергой? — не понял Кот.

— Очень просто!

Хозяин вынул из камина чугунную кочергу, осторожно подсунул ее одним концом под крышку ларца и надавил. Послышался легкий хруст, и ларец открылся.

— Я же говорил, надо было ломать! — вскричал Робин. Кот ничего не ответил. Он был слишком поражен содержимым ларца. Хозяин трактира тоже заглянул в ларец и от ужаса даже перекрестился. Внутри лежало нечто, напоминавшее человеческую руку. Но если когда-то это и была рука, то теперь от нее остались одни кости: длинные пожелтевшие от времени фаланги и суставы. На безымянном пальце руки болтался серебряный перстень с изображением двух всадников, сидящих на одной лошади.

— Боже милостивый, что это такое? — только и смог вымолвить хозяин трактира.

— Печать тамплиеров, ясное дело! — отозвался Кот Саладин. — Но меня больше интересует вот этот футлярчик.

Увлекшись разглядыванием мертвой руки, они не сразу обратили внимание на то, что рядом с ней лежал круглый серебряный футляр. Кот осторожно вытащил его из ларца и бережно снял крышку. В футляре был листок старого пергамента. Буквы, выведенные готическим шрифтом, можно было прочесть без особого труда. Латинская надпись гласила:

«Ваше Святейшество! Вот все, что осталось от Вашего верного слуги и нашего мудрого магистра Гийома Шартрского. В битве у Мансуры он пал, пронзенный сарацинской стрелой. Последние слова магистра были обращены к Богу. Он трижды прочитал „Отче наш“, а затем прохрипел, умирая: „Уберите отсюда этого дьявола, он всех нас погубит!“ Ваше святейшество легко поймет, о ком говорил магистр. Добавлю лишь, что после его гибели и пленения короля Иерусалимского дело христиан Святой земли представляется полностью потерянным. Боюсь, когда Вы получите это письмо, воины султана войдут уже и в Дамиетту, и в Акру. Вы один, Ваше Святейшество, еще в состоянии отвести от королевства Иерусалимского гибель, которая кажется нам всем неминуемой.

Ваш верный слуга, Эдмон де ла Гротт, командор ордена Храма.

Лето 1221 от Рождества Христова, 18 августа».

— Понятно-понятно! — проговорил Кот.

— А по-моему, как раз ничего непонятно, — возразил Робин. — что это за дьявол, который мог погубить всех христиан Святой Земли? И как это письмо попало сюда, на пляж Эксмута?

— Этого я пока не знаю, — сказал Кот, — зато берусь безошибочно датировать найденный нами документ эпохой Пятого Крестового похода.