Леди Макбет Мценского уезда - [6]
Катерина. Отстань.
Сонетка. В приютный дом сдай. Все лучше, чем по этапу с тобой мыкаться. Не ровен час – помрет.
Надзирательница приводит Сергея.
Надзирательница. Недолго.
Выходит. Катерина бросается к Сергею, обнимает его. Целует.
Сергей. Ну, будет, будет, не одни чай. (Сонетке.) Наше вам особенное.
Сонетка. Себе оставь.
Катерина. Давай посидим, Сереженька, слабость что-то в ногах.
Сергей. Ты заместо того, чтоб статуй этот подкупать, лучше мне эти деньги предоставила.
Катерина. Я немного дала, четвертачок всего, Сереженька.
Сергей. А четвертак что, не деньги? Много ты их тут насобирала?
Катерина. Зато же свиделись.
Сергей. Вот еще, радость какая после этакой муки видеться-то! Жисть свою проклял бы, не то что свидание.
Катерина. А мне, Сережа, все равно, мне лишь бы тебя видеть.
Сергей. Глупости все это.
Катерина. Что ж ты неласков так ко мне, Сереженька.
Сергей. Сказал же, глупости.
Катерина. Мальчик у нас, Сережа. Сын.
Сергей. По мне хоть сын, хоть кто, на кой он мне? Мне теперь о другом думать надо – как на этапе не сгинуть.
Входит Надзирательница.
Надзирательница. Измайлова, к следователю.
Катерина. Зачем? Я ж во всем созналась.
Надзирательница. Пошла.
Сергей. Иди-иди, Катя, я тебя здесь подожду.
Надзирательница. Не положено.
Сергей достает из кармана деньги и дает Надзирательнице. Катерина изумленно смотрит на него.
Надзирательница. Ладно. Сиди.
Уводит Катерину.
Сонетка. Чего глядишь? Нравлюсь, что ли?
Сергей. А верно про тебя говорят, будто ты вьюн: возле рук вьешься, в руки не даешься?
Сонетка. А ты проверь.
Сергей подхватывает Сонетку на руки, она хохочет, отбивается.
Сергей. А легонька-то! Целый день бы на руках носил, не уморился!
Сонетка. Ой ли?
Сергей. Верно говорю. В Аравию счастливую занес бы!
Хочет ее поцеловать, но Сонетка его отталкивает.
Сонетка. Ну-ка! Чего даром руки распускать!
Сергей. Так ведь здесь добра-то немного. А чего ты хочешь?
Сонетка. Я у купчихи твоей чулки теплые видела.
Сергей. Ну, это задача нехитрая. Будут тебе чулки!
Картина пятнадцатая
В кабинете следователя. На стуле сидит Прасковья. Надзирательница вводит Катерину, та в смятении постоянно оглядывается на дверь.
Вочнев. Проходите, Катерина Львовна, садитесь.
Катерина. Чего еще вам от меня надо? Я все признаю.
Прасковья. Душегубица…
Вочнев. У Прасковьи Степановны есть к вам вопрос.
Катерина. Какой еще вопрос?
Вочнев. По поводу вашего ребенка. Дело в том, что он является законным сыном убитого вами мужа и, следовательно, единственным наследником всего теперь уже состояния Измайловых.
Катерина. Ну так что?
Прасковья. Как с ним-то быть? Неуж с собой по этапу потащишь? Тебе на Страшном Суде ответ держать, загубила ты свою душу, а он дитя невинное. Отдай его мне на воспитание.
Катерина молчит. Входит Надзирательница, в руках у нее завернутый в тряпки младенец.
Надзирательница. Вот. Кормить пора.
Катерина. Ну его совсем!
Прасковья. Вот и хорошо, матушка, вот и ладно! А при мне и сыт, и ухожен будет, не сумлевайся. Настоящим Измайловым вырастет.
Катерина отворачивается. Прасковья забирает ребенка из рук Надзирательницы, кланяется Вочневу и выходит.
Катерина. Это все? Идти мне надо.
Вочнев. Уведите.
Картина шестнадцатая
Женская камера Мценской тюрьмы. Сергей обнимает Сонетку. Входит Катерина.
Катерина. А ты чего это тут? А?!
Сонетка. Приревновала купчиха!
Катерина. Ты думаешь, я к тебе, лоханке крашеной, ревновать стану? Да сгинь ты! Мне себя и применять-то к тебе скверно!
Сонетка. Ух ты, гордячка какая! А ну-ка, Сережа, обними-ка меня покрепче! Гляди! До чего ж прекрасно!
Сергей обнимает Сонетку, Сонетка хохочет. Катерина срывает с головы платок и хлещет Сергея по лицу.
Катерина. Злодей! Злодей!
Сергей сильно толкает Катерину, она падает на кровать.
Сергей. Ты, Катерина, вот что… уразумей, пожалуйста, что, во-первых, я тебе не Зиновий Борисович, а во-вторых, и ты теперь невелика купчиха. Так что ты не пыжись, сделай милость. У нас козьи рога в торг нейдут.
Сергей направился к выходу.
Катерина. Ах ты змей подлый!
Катерина рванулась было за ним, но дорогу ей заступила Надзирательница.
Надзирательница. А ну цыц!
Картина семнадцатая
Женская камера Мценской тюрьмы. Ночь. Надзирательница толкает спящую Катерину.
Надзирательница. Слышь… Выйди в коридор, зовут тебя.
Катерина. Кто?
Надзирательница. Полюбовник твой.
Катерина. Сейчас я… Денег уже нету.
Надзирательница. Иди, уплочено.
Катерина вскакивает и бросается к Сергею. Сергей обнимает ее.
Сергей. Катя моя!
Катерина. Изменщик подлый…
Сергей. Что, может, сердишься еще? Я ж так, шутковал.
Катерина. Злодей ты мой…
Сергей. Да супротив тебя в целом свете другой такой нет!
Катерина. Сережечка…
Целует его.
Сергей. Ох ты!
Катерина. Что? Что такое?
Сергей. Ноги… смерть как больно… от самой щиколотки до самого колена кости так и гудят.
Катерина. Что же делать-то, Сережечка?
Сергей. В лазарет попрошусь.
Катерина. Ой, что ты, Сережа?!
Сергей. А что ж, когда от боли зубы сводит.
Катерина. Как же ты останешься, а меня по этапу погонят?
Сергей. А что ж делать? Трет, я тебе говорю, так трет, что хоть караул кричи. Вот если б чулки шерстяные были, поддеть еще.
Катерина. Чулки? А у меня есть, Сережа, есть чулки, совсем новые!
История о том, как маленькая Оля нашла себе лучшего друга в дворовом псе Снежке, щенке, который потерялся и искал себе хозяина. Добрая детская сказка о настоящей дружбе, заставляющая задуматься, что каждый человек, каким бы он ни был, может найти себе друга и сделать свою жизнь лучше.
«– Приехали, никак!– Выходи, товарищи красные бойцы.– Астарпала! Буч не, манау не? (Что это такое?)– Сибирь.– Сибир? Тайга? Ой-бай! Булжерде быз буржала куримыз! (Мы тут совсем пропадем!)– Ниче, привыкнешь!..».
Написанная по мотивам сказки братьев Гримм пьеса переносит нас в сказочную немецкую деревушку, где живёт молодой парень Ганс, увалень и не особо толковый работник. Главное, что его отличает от других – он не может испытать страха. Более того, он сам хочет найти что-то, что наконец его испугает. Как раз так случилось, что нечисть захватила замок короля, вместе со всеми богатствами. И тому, кто замок вернёт, обещана рука его дочери.
Адаптация Татьяны Уфимцевой, выполненная по пьесе Джона Синга «Удалой молодец, гордость запада». Оригинальное произведение, написанное в начале 20 века, описывает жизнь в глухой провинции, где обитатели живут в сразу двух мирах: в одном – смиренно влачат свое серое монотонное существование, в другом – жаждут яркой жизни, не могут смириться с тем, что день за днем уплывает облако-рай. Робея менять что-то в своей собственной жизни, они сублимируют скопившееся напряжение и переносят свою коллективную бессознательную мечту на случайно выбранного героя.
Пьеса является инсценировкой одноименной повести Александры Васильевой. Маруся уже совсем немолодая уборщица в продуктовом магазине. Жизнь ее незавидна. С деньгами постоянная проблема, успешно вести дела помимо работы у неё не получается, а тут ещё и сына обвинили в попытке изнасилования и посадили на пять лет. В небольшой пьесе перед нами проносится целый ряд очень ярких персонажей, которые, не смотря на описываемую в произведении эпоху перестройки, встречаются и в нашей повседневной жизни. В пьесе не происходит почти ничего выдающегося, но под пристальным взглядом простые истории приобретают объем.
Мы попадаем в мир насекомых, где очень прилежный сверчок, которого все сверстники считают слабаком и трусом, спасает козявку и в результате становится общепризнанным героям. Написанная в стихах сказка станет прекрасной основой для спектакля, который будет интересен самым маленьким зрителям.