Леденящий ужас - [102]

– Не за что, – улыбнулся Квентин.

– Ну что ты. Если бы ты не нажал на федеральную патологоанатомическую лабораторию, результатов анализа ДНК пришлось бы месяца три ждать, не меньше.

Квентин всегда стеснялся слов благодарности, поэтому перевел разговор на другую тему:

– Мать мальчика уже уведомили?

– Да, конечно. Похоже, мы успокоили ее.

– Иногда, – тихо произнес Квентин, – нам всем нужно обрести спокойствие, прежде чем проститься с прошлым. А затем смотреть только вперед, не оглядываясь назад.

– Прощание с одержимостью? – заметила Дайана.

– Можно и так сказать.

В гостиную вошла Стефания и взволнованно заговорила:

– До сих пор в голове не укладывается. Управительница Пансиона – убийца. Конечно, с такими уликами глупо в это не поверить, и все равно жутко делается.

Несмотря на бессонную ночь, Стефания не выглядела уставшей.

– Считайте ее психически больной, – предложила Дайана. – Так будет легче пережить.

– Жутковатая у нее болезнь. – Стефания покачала головой. – Я собираюсь нанять новую управительницу. Скоро приедет.

Квентин посмотрел на директора:

– Которая не станет заносить в журнал тайны о постояльцах?

– Именно. Я уверена, что миссис Кинкейд делала это не ради денег, а из особого удовольствия.

– Тем не менее, директорам Пансиона платили за компромат. Кстати, судя по датам записей и списку директоров, эта практика закончилась лет пять назад?

Стефания кивнула:

– Двое предыдущих директоров ничем подобным не занимались. Я тоже. Да я и не подозревала о существовании журнала. Знаете, если бы я его нашла, то, возможно, и не открыла – в нем нет ничего подозрительного. А что касается списка директоров и дополнительных платежей им, я сначала подумала, что это премия за хорошую работу. Внешне все нормально, ничего необычного. И только когда я копнула бухгалтерские ведомости, то поняла, что речь идет не о премиальных. Я взялась за балансовые отчеты и выяснила, что пару раз эти так называемые премиальные выплачивались наличными.

– Подозрительно, – заметил Нат.

– Интересно, почему записи закончили вносить пять лет назад? – спросил Квентин. – Стефания, у тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Она коротко кивнула:

– Не скрою, я долго думала об этом и пришла к следующему выводу. Начало сбору компромата положил Дуглас Уоллес. Пять лет назад он организовал нечто вроде целой системы слежки за постояльцами, в результате чего появилось несколько записей. Что его заставило пойти на это? Полагаю, он был просто сволочью по натуре. Но долго он сбором информации о постояльцах не занимался – нашел старый журнал, наткнулся в нем на что-то, испугавшее его, и занялся систематизацией сведений. Я сопоставила несколько дат и выяснила: пока он шуровал со старыми сведениями, сидя в подвале, подальше от посторонних глаз, умер последний отпрыск одного из первых владельцев Пансиона.

– И тайна Пансиона ушла вместе с ним, ты хочешь сказать? – спросил Нат.

– Официальная тайна, – поправила его Стефания. – Думаю, я права. Практика вымогательства денег у финансовых баронов, заработавших себе состояния не самым честным путем, зародилась давно, стала своего рода традицией и продолжалась долго. Впоследствии, как и все атавизмы, она отмерла.

– Все правильно. В последнее время записей никто не вел, – подтвердила Дайана. – Хотя мне кажется, в вещах миссис Кинкейд мы наткнемся на что-нибудь похожее. Могу поспорить, что она была основным сборщиком тайн последних лет.

– Она была человеком старой закалки. Возможно, не желала, чтобы добрая – по ее мнению – традиция умерла.

Дайана не стала спорить, поскольку не была уверена – собственный ли дух Кинкейд толкнул ее на этот путь или она поддалась воздействию духа Сэмюэля Бартона.

Стефания покачала головой:

– Интересно, здесь когда-нибудь будет нормальная жизнь?

– Наверное, – сказала Дайана. – Например, сейчас.

– Посмотрим. – Стефания вдруг улыбнулась. – Послушайте, я не знаю, чем вы питаетесь – может быть, пищей духовной, но я предпочитаю материальную кухню. И я страшно проголодалась и отправляюсь завтракать. Кто хочет составить мне компанию?

– Меня дважды просить не придется, – ответил Нат и сразу же поднялся.

Дайана и Квентин последовали за ним.

– Кстати, вы не против, если я выложу кое-какую информацию о Пансионе – и для широкой публики, и для его владельцев? – поинтересовалась Стефания. – Я нашла среди бумаг одну папку с газетной вырезкой десятилетней давности. Маленькую заметочку, в которой рассказывается об автокатастрофе, случившейся на дороге между Пансионом и Лежэ. В ней намек, будто водитель страдал депрессией и испытывал суицидальные наклонности. Но вот странное совпадение – в то же время из Пансиона был уволен один официант, решивший поделиться с газетчиками информацией о происходящем здесь. К заметке приколота записка тогдашнего директора, где он просит уведомить семьи пострадавших о появлении в прессе лживых измышлений о Пансионе. Их, правда, никто ни о чем не уведомлял.

– Откуда тебе это известно? – удивился Квентин.

– Копий писем в папке нет. Директор был человеком, по всей видимости, педантичным. Он бы обязательно подколол их.