Лебединое озеро - [45]

Изобретения с металлической сферой были вторым и эмоционально наиболее ярким направлением претензий Галеева. Суть этих нескольких критикуемых им изобретений была одинаковой — борьба с паразитными отражениями через сферу от устройства её подвеса и от подстилающей поверхности, из-за которых отражённый от сферы регистрируемый сигнал вместо постоянного значения имел вид осциллирующей во времени кривой. Дедушка считал борьбу с переотражениями обманом, потому что сам, похоже, отражённых сигналов не измерял и реальных записей с осцилляциями не видел, а графикам, приводимым в описании изобретениях, — не верил.

Судя по всему, Галеев руководствовался книжным знанием, точнее — тем, как когда-то это знание воспринял: сфера отражает только в обратном направлении, отражений от неё в других направлениях быть не может, а значит, «Неведов с компанией» — неучи, борются с фантомом, обманывая честных людей и государство.

— Да никак не может всенаправленность отражений от сферы противоречить закону сохранения энергии, — ответил Борцов на вопрос начальника. — Сфера зеркально отражает падающую энергию во все стороны. Что ясно, как ясен божий день. Галеев ссылается на какую-то цитату в учебнике, якобы опровергающую этот факт. Мол, существует только обратное отражение от сферы, а все зеркальные отражения компенсируются. Не могли такого в учебнике написать. Надо посмотреть, что там сказано. И расчёт его непонятный проверить, согласно которому «всенаправленный отражатель, как и вечный двигатель, не осуществим, т.к. противоречит закону природы сохранения и превращения энергии». Слог у него, конечно, вывернутый. Читать не хочется. Как и книжку его, от которой все шарахались.

— Посмотри, Саша. Проверь, — попросил Кузнецов и в сильно поправленном настроении переключился на другие дела, отправившись наматывать шаги по коридорам.

Борцов и без обхождений Кузнецова был обязан посмотреть и проверить, потому что сам наследил в этой истории с Галеевым.

В тёмных чуланах Сашиной памяти, куда он складывал всякие пустяки, хранился вопрос расположившейся к нему женщины, директора издательства, в котором год назад «коллектив авторов» готовил второе издание монографии «под редакцией Неведова». Женщина была умевшей себя похвалить хозяйкой не самой успешной научно-технической отрасли книжного бизнеса, которой давно было предназначено умереть, но которая никак не умирала. Женских усилий хватало контролировать и небольшой бабий коллектив издательства, и сидящего дома непослушного семидесятилетнего мужа, на которого ополчились болезни, и тянущего какой-то самостоятельный бизнес сына — из телефонных разговоров невозможно было понять, какой — и всех попавших в её орбиту учёных, стремящихся увидеть своё слово напечатанным. Светловолосая, с пышной причёской, приемлемо упаковывающая шестидесятилетние жиры под соответствующие возрасту платья и пиджачки, она разговаривала жарко, откровенно, не берегла себя, и оставила в памяти Саши редкий для женщин след. Проверяя с карандашом текст за Борцовым, дама несколько раз называла Галеева, спрашивая, можно ли обратиться по поводу его книжки к Неведову или нет. Она и без Борцова уже всё решила, но Александру польстило, что этому решению почему-то требовалась его поддержка. Женщина порядочно потрепала Борцова работой над текстом, но книжка с её помощью стала лучше. Хотелось ей помочь, и Борцов поддакнул: «Конечно, попросите Неведова. Милое дело — отзыв от Неведова. Тематика наша. И он не откажет, раз мы с вами так плотно общаемся». На том они и расстались, совершенно довольные друг другом, а незнакомца Галеева Борцов сразу откинул к пустякам. И вдруг этот пустяк выплыл, да ещё так ехидно, саркастично и оскорбительно, что все заинтересованные стороны только осторожно посмеиваются, опасаясь последствий, а отвечать на пустяк, кроме Борцова, некому.

Была у Борцова и вторая причина проверить Галеевскую писанину без интеллигентского оглаживания начальника.

По справедливости, Саша должен был разделить с Неведовым скользкую славу собирателя чужих научных трудов. Потому что среди трёх десятков удостоенных патентами изобретений «Неведова и компании» собственных изобретений Борцова было всего два. Во все остальные Кузнецов его приписывал — в силу душевной доброты и за то, что Борцов, в свою очередь, записывал Кузнецова соавтором своих работ. И вроде бы можно было Александру оправдываться тем, что всё-таки два изобретения он произвёл на свет самостоятельно, а у того же Неведова ни изобретений собственных, ни статей. Но про это Борцов мог заливать публике, не себе. Себя обмануть не получалось. Слаб он оказался. Не лучше других.

2 Психологический портрет

«Неведов и К° приписали металлической сфере свойство не осуществимого «всенаправленного отражателя» и «борются» в изобретениях с не существующими переотражениями между землей, металлической сферой и системой подвески. «Всенаправленный отражатель», как и «вечный двигатель» не осуществим, т.к. противоречит Закону природы сохранения и превращения энергии.

В стане 45 лет известно, что «Отражение СВЧ поля от металлической сферы формируется первой зоной Френеля и только в обратном направлении, отражения в других направлениях взаимно компенсируются» (стр. 42—45 учебника, копии страниц прилагаю). Следовательно, переотражений между землей, металлической сферой и системой подвески не существуют, не существует и проблемы уменьшения погрешностей измерения, которая авторами высосана из пальца.