Лебединое озеро - [44]
Никогда и никому Борцов не доверял и не доверит свою тайну родом из юности, когда поспешил добиться того, к чему не был готов, и получил в ответ достойный ушат зла. Сбежав от любви, Борцов долго и безуспешно пытался бежать от страсти, усугубляя несчастный опыт редкими и пошлыми попытками сблизиться, которые отталкивали от него женщин и оттолкнули от них мужчину. Он долго мучился от половой неустроенности и безосновательной мечты повернуть судьбу правильным образом, и лет десять всего, как перегорел и успокоился. Сошёлся без любви с ровесницей, овдовевшей землячкой, подобно ему вырванной из родных степей и усаженной в далёком городе одиноким цветком посреди асфальта. Землячка махнула рукой на себя, на непонятное течение жизни вокруг и ничему не удивлялась, чем и привлекла Борцова. Устало плывущей по течению женщиной двигали не желания, а привычки. Вот и Борцов ей требовался не столько для отправления понятной функции, сколько по привычке знать, что у неё есть кто-то, кого можно ждать, кто обязательно придёт. И Борцов, которому некуда больше было идти, приходил к ней, чтобы успокоиться в пухнущей год от года плоти, выслушать женские жалобы, зачем долго не приходил, и обязательные рассказы про шалопая-сына, который не хочет работать, и про сонм людей, день за днём обижавших поджимавщую его в постели толстобёдрую тёплую женщину. Наговорившись, она успокоено засыпала, изредка похрапывала и спросонок толкала уставшего и забывшегося Борцова в бок, стоило тому захрапеть. Всё это так не походило на любовь и страсть, о которых грезил мужчина по молодости, что утром он спешил уйти из чужого дома, бормоча неловкие слова, и пропадал не меньше, чем на неделю, а то и на две — сколько вытерпит.
Внутри себя Борцов отгородился от женского пола стеной, окрашенной иронично-презрительными и пошловатыми красками. Но возведённая им крепость только казалась крепкой. Невинные чужие намёки, даже не в его адрес, могли вдруг вывести мужчину из равновесия, заставляя напускать на себя и удерживать маску пустого показного равнодушия, чтобы собеседник, не дай бог, чего-нибудь этакого не заподозрил.
«Сколько тебе исполнилось?» — любил иногда потрепать ему нервы Неведов.
«Надо тебя, Саша, женить. Непорядок. Такой ценный генофонд пропадает!» — в особо благодушном настроении по поводу хорошо выполненной Борцовым работой, Неведов приставал к нему хуже матери.
Но нельзя обижаться Борцову на Неведова. Тот старше. У того жена и двое детей — всё, как положено. Как у людей.
И на Кузнецова ему грешно обижаться. Хоть бог не дал Кузнецовым детей, но они с женой вместе идут по жизни с училищных времён и живут душа в душу — так видится, во всяком случае, со стороны.
И на всех остальных подковыривающих Сашу людей грех обижаться.
Разве они виноваты, что Борцов с женщинами промахнулся?..
А хоть и не виноваты Галеев за компанию с завистливым до чужого Неведова, но зачем они разбередили Сашину душу фантазиями, которые только отвлекают его от дела и заставляют тупить от того, что не ведающие сомнений и не оглядывающиеся на остальных люди всегда и всюду оказываются на виду, а он со своими заморочками — нет?
— Вместо того, чтобы самому пускать слюни на молодую жену, лучше бы Неведов учитывал стариковские слюни, — решил закончить Борцов свои страдания. — Как будто он не читал посвящения Галеевской книги: «Мудрой женщине, любимой и любящей жене Ирине Викторовне». И благодарностей во введении как будто не видел. А там чёрным по белому написано, что без моральной помощи и поддержки молодки книга бы на свет не появилась. А книга и не собирается появляться, потому что злой Неведов её растоптал.
— Молодка не так уж и молода, говоря по-киношному, — сказал Кузнецов. — Толстеющая баба сильно за тридцать, как мне передали.
— Но старику ведь за восемьдесят! В сравнении с ним она безусловно молода. Свет в окошке.
— Ну да, конечно, — согласился Кузнецов. — Вечно мы с Неведовым вляпаемся по уши в самое дерьмо. И кто только его под руку вечно толкает?
— А что с ним случилось, не говорил? Чем заболел? — спросил Борцов. — Мне он не сказал. Перевёл обиняками на Галеева, хотя тот ему уже не интересен. «Понаписал, — говорит, — глупостей. Высказал претензии к государственным органам, выдающим охранные документы и присваивающим научные звания. И законы ещё поменять хочет. Совсем сбрендил. Не понимает, на что замахнулся. Даже жалко старика по-человечески.»
— Неведов об этом походя говорил, как о пустяке. Похоже, сейчас ничто, кроме самого себя и своей болезни, ему не интересно. Так что у него? Онкология?
— Возможно, — не стал таить Кузнецов. — Нашли образования. Какие — неизвестно. Послезавтра ложится в больницу. Видишь, Саша, какая короткая жизнь?
— Не думаю я, что у Неведова что-то серьёзное. Нас с тобой он точно переживёт. Следит за собой лучше женщины. То и дело обследуется.
— Вот-вот, — согласился Кузнецов. — Я ему говорил, чтобы меньше ходил по врачам. Они обязательно найдут то, чего нет. Но нам с тобой от этого не легче. Пока суть да дело, с Галеевым он не помощник. Ты уж напиши заключение сам, постарайся. С цилиндром мы вроде обсудили. Остались претензии по шарам. Почему Галеев пишет, что металлическая сфера не является всенаправленным отражателем? Почему это противоречит закону сохранения энергии?
Работа с детьми погибших чеченских милиционеров помогает отчаявшейся русской девушке обрести новые надежды…О деле и долге, о коварстве и благородстве, о ненависти и любви, о низком и высоком, – о смыслах, наполняющих жизнь верой.
Смерти в семье и неустроенность детей заставляют героя заключительной повести Ильи Ильича задуматься о непрочности земного благополучия и искать смыслы жизни.Привыкнув действовать решительно, он многое успевает за отпуск. Видит пропадающие и выбирающиеся на прямой путь тропинки. Слышит гул безвременья и отклики живых, ставших мертвыми. Прикасается к силе вихря, несущего волю.Жизненные обстоятельства начинают складываться в его пользу, и он надеется, что если обо всем, что придумано на земле, думать своей головой, и крепко верить в то, что есть в душе с самого детства, то с божьей помощью можно выбраться на прямой путь.
Три повести научного сотрудника Ильи Ильича Белкина – размышления о современной силе соблазнов, давно предложенных людям для самооправдания душевного неустройства.Из «Методики» автор выводит, что смысл жизни закрыт от людей, считающих требования явного мира важнее врожденного религиозного чувства.В «Приготовлении Антона Ивановича» рассказывает о физике, всю жизнь оправдывающегося подготовкой к полезной деятельности.«В гостях» показывает душевную борьбу героя, отказывающегося от требований духовного развития ради семейного блага и в силу сложившейся привычки жить, как все.
Когда-то херувимов считали символами действий Бога. Позже —песнословящими духами. Нынешние представления о многокрылых и многоликих херувимах путаны и дают простор воображению. Оставляя крылья небесам, посмотрим на земные лики. Четыре лика — вопрошающий, бунтующий, зовущий и смиренный. Трое мужчин и женщина — вестники силы, способной возвести земной престол справедливости.
Повести тревожного 2014 года, выявившего новое наступление Запада на Восток и любовь. Поверхностный и равнодушный взгляд вряд ли посчитает собранные в сборник истории взаимосвязанными. Но взгляд глубокий и добросердечный без труда уловит в них светлую мелодию и манифест любви — в самом широком русском понимании этого слова, когда ожидание, вера, надежда и чувство к милому другу рождают любовь ко всем людям и миру, созвучную высшим сферам.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.