Лазурный мир - [67]
Кораклы удалились из лагуны так же бесшумно, как прибыли. Они обогнули плот. С восточной стороны Транка в сторону Тразнека вытянулись, как пальцы, шесть плавучих причалов — к ним пришвартовались двенадцать барж с двойными оболочками корпусов. В каждый такой корпус залили масло, а в масло бросили горящие факелы. Огромные языки пламени взметнулись в небо, а со стороны бараков послышались яростные крики. В черных кораклах люди в черном взялись за весла и поспешно уплыли на восток. Не меньше часа оранжевые сполохи огня тянулись к небу, потом постепенно уменьшились и погасли.
Еще через два месяца разведчик, осторожно приблизившийся к Транку на коракле, сообщил, что причалы отремонтировали, что строительство новых барж почти закончилось, и что весь плот постоянно патрулировали «отборные» дружинники, вооруженные пиками и мечами.
XVIII
Год, который впоследствии стали называть «Годом дружинников», подошел к концу. Вскоре после начала нового года три махинатора, рыбачивших неподалеку от восточного берега Транка, заметили флотилию, приближавшуюся с востока. Два махинатора помоложе бросились было вытаскивать сети, но старший удержал их: «Наше дело — рыбачить, остальное нас не касается. Пусть себе плывут, нас они не тронут».
Махинаторы опустились на скамьи коракла и наблюдали за проплывающей мимо флотилией. Она состояла из двенадцати галер с довольно высокими надводными бортами, обтянутыми матовой черной мембраной. Команда каждой галеры состояла из тридцати человек, сидевших на низко установленных скамьях и работавших веслами, пропущенными через отверстия в бортах — таким образом они были защищены от дротиков и пик. На гребцах были каски и корсеты из того же черного материала, которым обтянули корпуса галер, а рядом с каждым гребцом лежали лук, дюжина стрел с воспламеняющимися шарообразными насадками, а также длинное копье с наконечником из оранжевого металла.
Галеры сопровождала странная прямоугольная баржа, установленная на трех плавучих корпусах. Площадки на носу и на корме баржи поддерживали пару массивных предметов, закрытых парусиной; рядом с каждым из этих предметов стояла бадья. В корпусах под баржей виднелись ряды приземистых стеклянных двухлитровых фляг — двести десять сосудов в общей сложности; каждую флягу на две трети заполняла бледная жидкость. Так же, как галеру, баржу перемещали гребцы, сидевшие на низких скамьях внутри корпусов и защищенные от вражеского обстрела экраном черной мембраны.
Дружинники на Транке заметили флотилию; сигнальные башни стали тревожно перемигиваться: «...Возвращается ...флот ...отщепенцев ...Они ...приплыли ...на ...странных ...черных ...каноэ ...и ...на ...еще ...более ...странной ...черной ...барже ...Они ...не ...скрывают ...своих ...намерений».
Обратное сообщение было кодировано — его не поняли находившиеся на борту галер. Теперь они уже видели новые баржи Блазделя, пришвартованные к причалам Транка; по берегу подтаскивали броню, которую надлежало закрепить на баржах, чтобы выстроить огнеупорный щит. Причалы кишели дружинниками, готовыми защищаться от любой попытки снова уничтожить баржи. Но флотилия инакомыслящих проплыла мимо, и сигнальные башни снова принялись мигать: «...Отщепенцы ...плывут ...на ...запад ...Миновали ...Транк ...Трудно ...угадать ...их ...намерения».
Флотилия продолжала плыть вдоль вереницы островов — Тразнека, Бикла, Зеленого Фонаря, затем Фея и Четырехлистника. Наконец она приблизилась к Смотрине.
В море около устья лагуны прохлаждался Царь-Краген — чудовищно раздувшаяся тварь, по сравнению с которой галеры флотилии казались крошечными.
Царь-Краген заметил галеры. Он повернулся, его гигантские ласты создавали шумные водовороты. Глаза с мелькающими в них бледными пленками уставились на черную мембрану, покрывавшую галеры и баржу — вероятно, Царь распознал шкуры крагенов. Он раздраженно, оглушительно фыркнул и подернул ластами — океан снова покрылся всасывающими воздух водоворотами.
Баржа повернулась бортом к Царю-Крагену. Парусину сорвали с площадок на носу и на корме; под ней обнаружились массивные механизмы — своего рода арбалеты, изготовленные из клееных слоев стеблей и хитина крагенов, с натяжными тросами, свитыми из нарезанной на полосы шкуры крагенов. Две бригады стали поворачивать вал лебедки, передвигавшей назад большие поперечные перекладины. В пазы арбалетов вложили гарпуны из железа, добытого ценой человеческой крови. В трюмах другие бригады опустили четыре тысячи пластин железа и меди в стеклянные сосуды.
Царь-Краген чувствовал угрозу: почему бы люди так осмелели? Он пошевелил ластами, продвинулся чуть вперед — до баржи оставалось метров тридцать. Затем чудовище бросилось в атаку. Ласты вкопались в воду; с режущим уши визгом Царь-Краген надвинулся на баржу, щелкая жвалами.
Люди, стоявшие у арбалетов, побледнели белее морской пены, их пальцы дрожали. Скляр Хаст повернулся к ним, чтобы закричать: «Огонь!» Но у него перехватило дыхание — то, что должно было прозвучать как решительная команда, превратилось в испуганный сдавленный возглас. Тем не менее его команду поняли. Левый арбалет разрядился с глухим стуком; гарпун с привязанным к концу черным кабелем погрузился в головку Царя-Крагена; Царь-Краген зашипел.
