Лауреаты империализма - [25]
«...новорожденный капитал источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят».
После утверждения капиталистического строя, пишет Маркс в «Капитале», буржуазия теряет «последние остатки стыда и совести» и повсюду ее порядок «представляет собой систему грабежа». Об отношении капиталиста к рабочему Маркс пишет:
«...в действительности вампир не выпускает его до тех пор, пока еще «остается для высасывания хотя бы единый мускул, единая жилка, единая капля крови».
Выдающийся марксист Америки Уильям З. Фостер пишет о капитализме с такой же страстностью. «Капитализм попирает интересы общества, – говорит он в своей книге «Очерк политической истории Америки», – это, по существу, бандитский общественный строй»[91].
С исключительной исторической точностью он описывает буржуазию, когда она была в расцвете сил в дни твеновского «Позолоченного века»: «Капиталисты, как голодные волки, набросились на страну и ее богатейшие природные ресурсы и расхитили подавляющую часть их... Массы рабочих и фермеров тоже рассматривались крупными капиталистами как ниспосланные им богом рабы, которых можно эксплуатировать без предела». Эти капиталистические клики представляли собой, говорит он, «самое отвратительное в истории мирового капитализма сборище темных дельцов, стяжателей, спекулянтов землей, мошенников, кравших чужие изобретения, и политических интриганов, орудовавших с помощью взяток»[92].
А что касается империалистов, вообще и американских империалистов в частности – а именно они правят сегодня, именно им прислуживают историки монополистического капитала, – то о них Ленин писал в августе 1918 года в своем знаменитом «Письме к американским рабочим»:
«Американские миллиардеры... награбили сотни миллиардов долларов. И на каждом долларе видны следы грязи: грязных тайных договоров... На каждом долларе – ком грязи от «доходных» военных поставок, обогащавших в каждой стране богачей и разорявших бедняков. На каждом долларе следы крови – из того моря крови, которую пролили 10 миллионов убитых и 20 миллионов искалеченных в великой, благородной, освободительной, священной борьбе из–за того, английскому или германскому разбойнику придется больше добычи, английские или германские палачи окажутся первыми из душителей слабых народов всего мира[93].
Вот чему учит марксизм–ленинизм, вот какова правда о «героях материального роста», воспеваемых г–ном Невинсом.
Историки монополистического капитала пытаются переписать заново историю нашей страны в тот момент, когда монополистический капитал, стремясь преодолеть растущий кризис всей своей политики, силится «отобрать» у народа еще остающиеся у него права и гарантии, национальные богатства и предприятия. Задача историков крупного капитала заключается в том, чтобы оказать ему помощь в этом насильственном захвате.
Их старания восстановить репутацию монополистического капитала и реабилитировать его в моральном отношении путем искоренения народной антимонополистической традиции являются необходимым шагом, идеологической подготовкой к этому захвату. Они сопутствуют тому, что Сталин в своей речи на XIX съезда Коммунистической партии Советского Союза характеризовал как усиливающееся подчинение государства монополистическому капитализму.
Историки пытаются осуществить это двумя путями:
1) они стремятся превратить монополистов из того, чем они были и есть, – из антидемократического, паразитического класса эксплуататоров, грабителей и поджигателей войны – в благородную компанию грубоватых, но в высшей степени энергичных и умелых созидателей и хранителей экономической мощи нашей страны.
2) они стремятся показать, что боевая антимонополистическая традиция в истории Америки была бессмысленной, антиисторической и, по существу, реакционной. Они хотят представить эту антимонополистическую традицию как величайшую ошибку, препятствие для прогресса.
В нынешних условиях эти усилия заключаются в том, чтобы уничтожить в народе и поныне сохранившие свою жизненность традиции «нового курса». При помощи таких нападок на «новый курс» историки стремятся оправдать уничтожение всех завоеваний в области социального обеспечения и благосостояния, достигнутых народом в борьбе в годы «нового курса». Ясно также, что подобный грабеж означает передачу «созидательным монополистам» всех сооружений и предприятий, находившихся под контролем созданной во времена «нового курса» администрации по экономическому развитию долины реки Теннесси (TVA), всей атомной промышленности, нефтяных месторождений, находящихся в прибрежных районах моря, и всего остального, что еще не является пока собственностью монополистов[94].
В годы «нового курса» народные массы на каждом этапе своей борьбы за организацию трудящихся в профсоюзы, за обеспечение работой, за права негров, за демократический прогресс и мир наталкивались на неистовое противодействие монополистов, и когда массы организовались и осознали свои цели, они почувствовали свою собственную силу, ее неодолимый характер.
Франклин Д. Рузвельт в своем историческом послании в апреле 1938 года «Рекомендации конгрессу по обузданию монополий и ограничению концентраций экономической мощи» выразил растущее сознание американского народа:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.