Ламентации - [10]
— Бедняжка, — прошептала Джулия. — Как его здоровье?
Этого вопроса доктор и ждал.
— Вообще-то, Джулия, — начал он, — мальчик развивается семимильными шагами! Набрал вес, здоров на вид, дышит ровно. Просто исключительный ребенок! Можно сказать, настоящий боец!
Но тут Джулия в слезах выбежала из комнаты. Говард замешкался, не зная, то ли спешить ей на помощь, то ли отомстить бесчувственному шарлатану.
Смущенный гневным взглядом Говарда, доктор продолжал:
— Говард, я убежден, что в мире ничто не делается без причины. Здесь явно вмешалась судьба.
— Судьба? Что за бред? — промямлил Говард.
— Прекрасная пара, превосходные родители, потерявшие ребенка, — объяснил доктор, — несчастный сирота, который из последних сил борется за жизнь.
— Да. — Говард на миг забыл свой гнев. — Незавидная у бедняги участь, верно?
Доктор Андерберг подался вперед, глаза у него загорелись.
— В приюте — да. Но если ребенка воспитают родители вроде вас… молодые, вдохновенные, бунтари!
— Бунтари? — Говард скрипнул зубами. — Если я еще раз услышу от вас это слово, доктор, я…
Андерберг в пылу красноречия воздел руки к потолку.
— Послушайте, Говард, жизнь поровну раздает и радости, и беды. Лишь храбрые и щедрые душой побеждают, и лишь робкие пренебрегают дарами судьбы. Говард, умоляю вас, подумайте о будущем мальчика.
Расчувствовавшись от своих слов, Андерберг вытер глаза галстуком, поднялся со стула и распрощался с Говардом.
На следующее утро Джулия и Говард поехали в больницу Милосердия и вернулись домой уже с новым ребенком. Назвали его Уилл Говард Ламент. Уилл — потому что лишь ребенок с небывалой силой духа способен выдержать столь грустное начало жизни.[3]
Чтобы не тратить долгие недели на возню с бумагами, Андерберг велел записать в документах, что мальчик — родной сын Ламентов, и для большинства этим дело и кончилось.
Когда Роза пожелала вновь увидеть внука, Джулия отказала, сославшись вначале на простуду, затем — еще на тысячу предлогов. К этому времени Джулия решила никогда не открывать матери (или кому-то еще) правду о сыне по двум причинам. Во-первых, она обязана защищать ребенка всеми силами, а во-вторых, ей хотелось наказать Розу за то, что та скрыла от нее новость, омрачившую ее собственное детство, — развод родителей.
За несколько недель малыш прибавил в весе, а прочие различия можно было объяснить разительными переменами, происходящими с каждым ребенком в первые месяцы жизни. Родственники гадали, откуда у медно-рыжего отца и жгучей брюнетки мамы такой светленький малыш, и почти все сочли внешность ребенка игрой генов.
Почти все, кроме Розы.
— Цвет лица у него другой, — заметила она.
— Желтушка, — успокоил ее Говард.
— И он как будто стал меньше, — продолжала Роза.
— Это из-за одежды так кажется, — объяснил Говард.
— Если бы я не знала правду, я бы сказала, что он приемыш, — промолвила Роза.
— Мама, не говори гадости!
— Доченька, — отвечала Роза, — если все будут говорить друг другу только приятное, правда станет большой редкостью. И что это за имя — Уилл? Гарольд намного красивее…
— Мама, его уже назвали, — возразила Джулия.
— Ясно, — фыркнула Роза.
Что до доктора Андерберга, он унес тайну рождения мальчика с собой в могилу, до которой, увы, оставался всего месяц — смерть настигла его на отдыхе.
Венчик тонких волос вокруг лысины — плохая защита от солнца, и доктор Андерберг, повязав вокруг головы платок бедуина, бодро шагал по крутым дюнам Порт-Джеремия. Шестнадцатилетний Том Прайс, мчавший по песку на мотоцикле, широко улыбнулся, радуясь случаю как следует напугать араба. Он взлетел вверх на дюну, но не ожидал, что спуск будет такой крутизны, и, когда приземлился, едва удержал равновесие. И тут он заметил на переднем колесе обрывки арабского платка. Метрах в десяти позади мотоцикла лежал низенький румяный человек.
Извергнув из себя три бутылки пива, толкнувшие его на глупость, парнишка заковылял к распростертому на земле телу.
— Вам плохо? — спросил он.
— Нет, все нормально, — последовал ответ, хотя Андерберг не пытался подняться.
— Я съезжу за доктором, — сказал Том, вновь седлая мотоцикл.
— Я сам доктор! — раздалось в ответ.
Парнишка, узнав, что пострадавший — белый и к тому же врач, понял, что произошло нечто страшное и он за это в ответе.
— Будь добр, выпрями мне ноги. Они, кажется, перебиты.
— С вашими ногами все в порядке, — заверил Том.
— В порядке? Ты с ума сошел? — еле слышно ответил доктор.
Но по голосу паренька Андерберг почувствовал, что тот не врет, а тем временем протрезвевший Том понял, что у доктора, видимо, сломан позвоночник.
— Боже! — закричал Том. — Я съезжу в город за «скорой»!
— Ну ее, подними меня!
Парнишка заколебался, но доктор настаивал, и Том взял его на руки и понес так бережно, как всегда мечтал нести свою первую любовь. По щекам паренька катились слезы.
— Простите меня, пожалуйста! — простонал он.
— А ну хватит! — сказал сердито доктор. — Не время хныкать! Хочу полюбоваться закатом!
Том, как велел ему доктор, перенес безвольное тело на другую дюну, ближе к берегу, откуда было видно раскаленное солнце над Индийским океаном. Выкопав в песке ямку, он уложил доктора поудобнее, чтобы тот лучше видел закат, и присыпал песком его неподвижные, как у манекена, ноги.
…Тем, кто меня знает, и крайне особенно тем, кто знает меня как личность, достигшую одной из самых высоких степеней духовного развития, как тонкого интеллектуала, — не стоит, пожалуй, видеть этого моего — подлинного — лица, лица почти неодушевлённой плоти…
С тех пор, как в семью Вадима Тосабелы вошёл посторонний мужчина, вся его прежняя жизнь — под угрозой. Сможет ли он остаться собой в новой ситуации?..
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Дамы и господа, добро пожаловать на наше шоу! Для вас выступает лучший танцевально-акробатический коллектив Нью-Йорка! Сегодня в программе вечера вы увидите… Будни современных цирковых артистов. Непростой поиск собственного жизненного пути вопреки семейным традициям. Настоящего ангела, парящего под куполом без страховки. И пронзительную историю любви на парапетах нью-йоркских крыш.
Если заболел горами, тебя будут преследовать мысли об Эвересте. Чтобы на него подняться, нужны здоровье, физическая подготовка, целеустремлённость, а главное — деньги. Но ведь можно же только взглянуть! Пусть не покорить вершину, так хотя бы посмотреть. И Юрий Серов отправляется в Непал. Необычный гид, сложный коллектив, непростой поход. Сможет ли Юра добраться до базового лагеря Эвереста? Читайте в пятой повести цикла «В горы после пятидесяти…» — «Гималаи. Добрый пастырь Вовка Котляр».
Юрка Серов — попаданец! Но он попал не в сказочный мир, не в параллельную вселенную, не на другую планету. Из тёплого кресла институтской лаборатории он выпал на Крайний Север 90-х. И причина банальна: запутался в женщинах. Брат позвал, и он сбежал. Теперь ему нужно выживать среди суровых северных парней, в полевых условиях, в холоде, в жаре, среди бескрайних болот и озер. «Что было, что будет, чем сердце успокоится»? А главное: сможет ли Юрка назвать себя мужиком? Настоящим мужиком.
Стивен Фрай, подтверждая свою репутацию человека-оркестра, написал историю классической музыки, которую вы и держите в руках. Но если вы думаете, что знаменитый острослов породил нудный трактате перечислением имен и дат, то, скорее всего, вы заблудились в книжном магазине и сухой учебник стоит поискать на других полках. Всех же остальных ждет волшебное путешествие в мир музыки, и гидом у вас будет Стивен Фрай с его неподражаемым чувством юмора.Разговор о серьезной музыке Фрай ведет без намека на снобизм, иронично и непринужденно.
Стивен Фрай и Хью Лори хороши не только каждый сам по себе, превосходен и их блестящий дуэт. Много лет на английском телевидении шло быстро ставшее популярным «Шоу Фрая и Лори», лучшие скетчи из которого составили серию книг, первую из которых вы и держите в руках. Если ваше чувство смешного не погибло окончательно, задавленное «юмором», что изливают на зрителя каналы российского телевидения, то вам понравится компания Фрая и Лори. Стивен и Хью — не просто асы утонченной шутки и словесной игры, эта парочка — настоящая энциклопедия знаменитого английского юмора.
Одри Унгар не видела отца двадцать лет. Профессиональный игрок в покер, он уехал из дома, когда ей было двенадцать, и навсегда исчез из ее жизни. И вот Одри уже за тридцать, и теперь она сама балансирует на грани кризиса среднего возраста. Чтобы вновь обрести себя, Одри решает найти отца, однако выясняется, что сделать она это может, только если сама станет профессиональной картежницей. Но мало научиться играть в карты — надо еще проникнуть в закрытый мир игроков. И ключом в этот мир становится Большой Луи, сварливый гигант, который боится выходить из своей крохотной квартирки на верхотуре дома-башни.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.