Ламберт Херсфельдский. Анналы - [90]

, который, как опасались, нанесет государству тяжелейший урон, швабы и саксы отправили к королю послов, которые должны были сказать ему следующее: хотя он ни на войне, ни в мире совершенно не заботится ни о справедливости, ни о законах, они всё же хотят поступить с ним по закону, и, хотя преступления, в которых его обвиняют, известны всем яснее ясного, они намерены передать решение его дела римскому понтифику; они договорятся с ним, чтобы в день очищения Пресвятой Марии¹⁰⁴²он явился в Аугсбург и, проведя там торжественное собрание князей со всего королевства, обсудив высказывания обеих сторон, своим приговором или осудил, или оправдал обвиняемого; если до дня годовщины своего отлучения король исключительно по собственной вине не снимет с себя это отлучение, то его дело будет проиграно навсегда и без всякого пересмотра, и он не сможет в последующем законным путем вернуть себе трон, ибо по закону находящийся под отлучением более года не может править; если же он добровольно принимает предложенное условие и обещает во всем подчиниться римскому понтифику и быть послушным его слову, то они воочию убедятся в этом, если он тут же лишит своей дружбы и удалит от себя всех отлученных, а сам, распустив войско, удалится в город Шпейер и, довольствуясь лишь обществом епископа Верденского¹⁰⁴³ и немногих слуг, которые решением князей были признаны невинными и свободными от этого отлучения, ведет там частную жизнь, не посещая церковь, не вмешиваясь, согласно своему праву, в управление общественными делами и отказываясь от королевского блеска и знаков королевского достоинства, вплоть до соборного решения его дела. Кроме того, он должен удалить гарнизон из города Вормса, который он сделал военной крепостью и пещерой разбойников¹⁰⁴⁴, изгнав епископа¹⁰⁴⁵ и уничтожив святилище небесного воинства, и вернуть его епископу Вормсскому, дав, сверх того, клятву и заложников, чтобы последнему не пришлось бояться мятежа или засады со стороны горожан. Далее, если он нарушит хотя бы одно из этих условий, то они, считая себя свободными от всякой вины, от каких-либо клятвенных обязательств и любого обвинения в вероломстве, не дожидаясь более решения римского понтифика, по общему решению примут то, что полезно для государства.

Король, который не видел уже никакой надежды и никакой возможности исправить дело, сильно обрадовался, что посредством этого отвратительного условия на какое-то время избежал грозившей ему в данный момент опасности, и с готовностью обещал выполнить все эти пункты. Он тут же приказал покинуть свой лагерь епископам Кельнскому, Бамбергскому, Страсбургскому, Базельскому, Шпейерскому, Лозаннскому, Цейцскому и Оснабрюккскому¹⁰⁴⁶, а также Удальрику фон Годесхайму, Эберхарду¹⁰⁴⁷, Гартману и прочим отлученным, советами и услугами которых преимущественно пользовался до сих пор; отправив также гонцов в Вормс, он велел рыцарям, которых разместил там в качестве гарнизона, покинуть город и открыть ворота епископу. Затем он распустил по домам остальных, которые в большом количестве собрались для оказания ему помощи, а сам вместе с немногими отправился, согласно договору, в Шпейер и какое-то время более или менее удерживал свою жизнь и нравы в рамках и законах, которые предписали ему князья.

Швабы и саксы, после того как жители Вормса были покорены и они передали епископу полностью умиротворенный город, радуясь и ликуя, возвратились на родину¹⁰⁴⁸; они тут же отправили в Рим послов, которые должны были по порядку рассказать папе о случившемся и настойчиво умолять, чтобы он ради устранения тяжких бурь гражданских войн в Галлии не отказался лично явиться к ним в установленный день. А король, прекрасно зная, что всё его спасение заключается в освобождении от отлучения до дня его годовщины, и полагая, что не в его интересах ожидать прибытия римского понтифика в Галлию и передавать на рассмотрение столь враждебного судьи и таких упорных обвинителей свое дело, решил, что при его тогдашнем положении будет лучше встретить римского понтифика, направляющегося в Галлию, еще в самой Италии и любым возможным способом попытаться добиться у него снятия с него анафемы; добившись этого, он легко устранит прочие трудности, и религия не будет ему помехой, когда он будет вести переговоры и совещаться с князьями, а в случае неудачи обратится к верности друзей. Итак, за несколько дней до Рождества Господнего он ушел из города Шпейера и вместе с женой и малолетним сыном отправился в путь. Когда он покидал королевство, его не сопровождал ни один свободный муж из всех немцев, кроме одного, но и тот не отличался ни родом, ни богатством. Поскольку у него не хватало средств для столь дальнего пути, он обратился ко многим, кому неоднократно оказывал содействие во времена благополучия государства, но лишь немного нашлось таких, которые или в память прежних благодеяний, или тронутые нынешним зрелищем превратностей человеческой судьбы, несколько облегчили его нужду. В такую беду и несчастье был он внезапно низвергнут с высоты славы и могущества. Точно так же и другие отлученные, горя желанием поскорее добиться освобождения, поспешили в Италию; однако из страха перед князьями, или, вернее, перед римским понтификом, они не позволили, чтобы король сопровождал их в пути