Ладья под пирамидой - [37]

На раннем этапе египетской истории мумификации, насколько мы знаем, подвергались только тела членов царской семьи. Наиболее древней считается мумия, найденная в гробнице периода IV династии в Медуме английским археологом Флиндерсом Питри. (Эта мумия была вывезена в Англию и погибла во время бомбардировки Лондона в 1944 году.) Но даже в эпоху самых ранних династий уже делались попытки сохранить тело покойного: его заворачивали в полотнища, пропитанные ароматными смолами из Сирии, а может быть, и из страны Пунт. До сих пор не найдено ни одной мумии фараонов Древнего царства, однако Райзнер обнаружил мумифицированные внутренности Хетепхерес в алебастровом сосуде, спрятанные в нише недалеко от пустого алебастрового саркофага царицы. На дне этого сосуда сохранились даже остатки бальзамирующей жидкости.

Предположения Райзнера о причинах повторного тайного захоронения царицы Хетепхерес вблизи Великой пирамиды ее сына в Гизе — о чем говорилось во второй главе — основаны на том, что он прекрасно знал, какое огромное значение придавали древние египтяне сохранению тела умершего и какой страх и отвращение испытывали они перед святотатственным осквернением мумий. Ибо для них тело оставалось вместилищем бессмертного духа покойного, который имел два разных облика.

Дух «Ба», изображаемый в виде маленькой птицы с человеческой бородатой головой, воспринимался как «душа». Покинув тело после смерти, птица-душа могла летать между телом в гробнице и внешним миром (ее часто изображали в полете на стенах погребального колодца), а также устремляться в мир звезд. Звезды иногда воспринимались как души умерших, как мириады птиц-«Ба» с фонариками в клювах.

Более сложное значение имела вторая ипостась, «Ка», которую часто ошибочно переводили как «душа», но «Ка» имело значение живого, неумирающего духа. «Ка» возникало в момент рождения человека и часто изображалось иероглифически в виде двух поднятых вверх рук. В этом смысле «Ка» представляло собой благодетельную силу, которая могла передаваться от одного существа другому, от бога — смертному (обычно фараону), от фараона — его подданным или от отца — сыну. И последнее весьма примечательно. Подобно Гору, который наследует «Ка» своего отца Осириса, фараон наследует «Ка» своего отца, то есть божественную царскую власть.

Считалось, что в период между смертью человека и его захоронением «Ка» покойного или покойной пребывало в состоянии «сна». Поэтому у египтян было более чем достаточно причин для беспокойства, ибо после смерти фараона его царственное «Ка», сила, которая поддерживала в мире порядок, или «маат», временно как бы исчезала из вселенной. Но когда погребальные церемонии завершались, «Ка» возвращалось к телу покойного. Без тела оно не могло принимать жертвоприношения, не слышало молитв, не видело ритуалов, предназначенных для покойного в его Поминальном храме.

В этом и заключалась истинная причина того, почему египтяне всеми способами старались сохранить тело: без него «Ка» лишалось пристанища.

Культы Осириса и Ра-Атума

С самого начала египетской истории, по крайней мере с I династии, мы находим следы двух культов: Осириса и бога солнца Ра-Атума. Оба культа имели множество аспектов, которые наложили отпечаток на психологию египтян, глубоко озабоченных великой тайной смерти, особенно смерти бога-фараона.

Из двух культов нам более понятен культ Осириса, во-первых, потому, что он состоит из цикла логически объединенных легенд, и, во-вторых, потому, что он тесно связан с общим для всего Средиземноморья мифом о боге плодородия, или боге зерна, чья смерть и возрождение до какой-то степени избавляет людей от страха перед неизбежностью их собственной смерти.

Одно время среди египтологов было принято противопоставлять оба культа.

Считается, что культ Солнца был доступен только знати и образованным людям, в то время как культ Осириса был народной религией, эмоциональной, взывавшей к сердцам людей, а не к их интеллекту, и к тому же демократичным, ибо он якобы гарантировал загробную жизнь всем, кто следовал его предписаниям и выполнял его ритуалы, всем, а не только царственным особам.

Фараон после смерти превращался в бога Солнца или в одного из спутников бога Ра, которые пересекали вместе с ним небосвод в его ладье. И одновременно фараон становился Осирисом. Было бы ошибкой видеть в этом два противоречивых верования или хотя бы две различные символики. Для древних египтян оба символа были однозначны и одновременны в общих чертах и в частностях. Кроме того, покойный фараон оставался в своей гробнице и продолжал принимать жертвоприношения, выслушивать обращенные к нему молитвы, присутствовать на ежегодных ритуальных церемониях в его честь. И здесь мы опять сталкиваемся с удивительной способностью древних египтян воспринимать в гармоничном единстве то, что нам кажется двумя несовместимыми реальностями или совершенно различными аспектами одной реальности. И снова нам приходится отказываться от подхода к этому древнему, аналогичному восприятию мира с нашими мерками, с пашен неутолимой жаждой все систематизировать и все раскладывать по полочкам.