Ладья под пирамидой - [36]

Часто говорят о том, что у древних египтян не было представления об истории, и это до известной степени справедливо, особенно если рассматривать период Древнего царства. Это объясняется неизменностью дневного солнечного ритма, регулярностью нильских разливов и годовых сезонов: так было и так всегда будет. История подразумевает перемены, а жизнь древних египтян оставалась упорядоченной и неизменной. Обязанность фараона — как бога или как представителя бога — заключалась в том, чтобы поддерживать этот порядок. В египетском пантеоне есть любопытная маленькая фигурка коленопреклоненной женщины с характерным пером на голове. Мы называем ее богиней Маат, хотя, по-видимому, она была скорее не богиней, а государственным символом. Наш перевод понятия «маат» в лучшем случае весьма приблизителен, потому что ни в одном европейском языке ему нет подходящего слова, которое означало бы одновременно истину, справедливость, порядок, праведность (и опять же праведность подразумевает сугубо моральный критерий, который в понятии «маат» отсутствует). Рандл Кларк в книге «Мифы и символы Древнего Египта» описывает, как в конце дневного богослужения в храме жрец поднимал маленькую фигурку Маат перед изваянием бога как подтверждение неизменной справедливости и порядка мироздания и обещания бога поддерживать их. Пожалуй, лучшее толкование этого понятия — неизменность сущности вещей. Нам трудно оценить это понятие, не имеющее ничего общего с добром или злом, а только с чувством универсального порядка, антиисторичного и неизменного, не имеющего ни прошлого, ни будущего.

Неизменный мир — это идеал, но не всегда достижимый. Даже в эпоху ранних династий мы находим свидетельства о внутренних конфликтах, а позднее, после падения VI династии, между Древним и Средним царствами наступил период, который историки называют Первым промежуточным периодом; он длился недолго, однако привел к децентрализации государства. Отсутствие централизованного порядка египтяне восприняли как нечто страшное, и они вспоминали об этом времени с ужасом и отвращением,

Смерть как утраченная непрерывность бытия

Египтянин особенно отчетливо воспринимал перемену, когда в его существование вторгалась неизбежная для всех людей смерть. Озабоченный прежде всего сохранением порядка, то есть непрерывностью бытия, которую нарушила смерть, он всячески пытался включить ее в извечный и неизменный порядок мироздания; эта цель и является основой его религиозных верований. Нам кажется, что древние египтяне были одержимы страхом перед смертью, но скорее они были одержимы заботой о сохранении непрерывности жизни. Их больше всего волновала (особенно в тот период, о котором идет речь) проблема не отдельного индивидуума, а вечного продолжения жизни, непрерывность всего порядка и сохранение всей структуры обозримого мира — солнца, луны, звезд, разливов и спадов Нила, смены сезонов, плодородия земель, плодовитости животных и т. д.

С сохранением мирового порядка был теснейшим образом связан институт царской власти, в котором главную роль играла личность самого фараона.

Среди египтологов долго бушевали споры о том, кем считался в те времена фараон: живым богом, представителем богов или же посредником между людьми и богами, то есть почетным верховным жрецом. Большинство египтологов считают, что фараон обожествлялся только после смерти, но многие решительно возражают против этой точки зрения. Во всяком случае, в период Древнего царства фараона уже при жизни считали богом, особенно когда он участвовал в важнейших ритуальных церемониях, таких, как праздник «хебсед» — магический ритуал восстановления слабеющих способностей и жизненной силы монарха. Но независимо от того, поклонялись ему как богу или нет, фараон, безусловно, отвечал за «маат», за сохранение порядка, стабильности и справедливости. Понятия «маат» и «царская власть», таким образом, были неразделимы.

Кризис в этой неразрывной связи наступал со смертью фараона. Несмотря на ее неизбежность, смерть монарха всегда вызывала тревогу как угроза установленному порядку, и не только политическому порядку, а всему порядку мироздания. Это был момент наивысшего психологического напряжения. Один из ранних документов свидетельствует о глубокой скорби, вызванной событием, сравнимым лишь с природным катаклизмом».

«Дождь с неба, меркнут звезды, блуждает создание Лука, трепещут кости созвездия Льва…»

Так повествует о смерти фараона изречение (273) из Текстов пирамид[16].

К тому времени, как фараон III династии Джосер построил в Саккара свою ступенчатую пирамиду, а возможно и много раньше, был разработан сложный погребальный ритуал, чтобы защититься от опасности, угрожающей равновесию мироздания. Частично этот ритуал, совершаемый во время погребений фараонов Века пирамид, был описан во второй главе. По всей видимости, самим похоронам предшествовали дни, недели, а может быть, и месяцы различных ритуальных церемоний. (Известно, что между смертью царицы Мересанх III и ее похоронами прошло 272 дня, но это исключительно большой срок.)

Сам ритуал проводился в глубочайшей тайне, чтобы защитить покойного фараона, пока он еще слаб и беспомощен. Безошибочное исполнение всех церемоний было необходимо для продления царской власти и в загробном мире, куда уходил покойный фараон, и в мире живых, где его наследник должен был поддерживать и обеспечивать порядок и неизменность «маат». Наследник, видимо, вступал на трон не сразу после смерти своего предшественника, а только после завершения всех погребальных церемоний. В стране не могло быть двух фараонов, а покойный мог по-настоящему уйти навсегда из этого мира лишь после торжественных церемониальных проводов.