Квартира №16 - [66]

— Да, мы с Пашей вместе решили избавить тебя от этого мерзавца, — мама взяла себя в руки и заговорила до тошноты спокойно.

— Расскажи, как все было…

— Уверена, что хочешь это услышать? — она изогнула бровь, скривившись в отвратительной усмешке, а я почувствовала непреодолимую ненависть к родной матери.

— Да.

— Хорошо. Твое право, — она осушила еще одну рюмку и снова себе налила, — я наняла одного парня, он лежал в больнице с несколькими переломами и ушибами. Подрался с кем-то на улице. Этот парень спровоцировал твоего любовничка, тот его и ударил. Место было выбрано удачно. Под камерами. В травмпункте старые травмы идентифицировали, как свежие.

— Но как это возможно? — нахмурилась я.

— За деньги возможно, — холодно ответила женщина.

— Продолжай, — потребовала я.

— Что продолжать? Все вполне понятно. На этого мерзавца подали заявление. Все улики были против него. Конечно, я не забыла поставить в известность начальство забегаловки, где этот хмырь работал, о том, что на него заведено уголовное дело.

— И Дениса уволили, — докончила я за нее.

— Никогда не забуду, как вытянулось у него лицо, когда я пришла в качестве адвоката обвинения.

— Как тебе удалось добиться от Дениса признания? Он подписал повинную!

— Я просто доходчиво объяснила молодому человеку, что ему обеспечен срок. А так есть шанс этот срок уменьшить, — мама замялась, я чувствовала, что она что-то не договаривает и, кажется, поняла сама.

— Ты ему пригрозила, что иначе засадишь за изнасилование, ведь так? Уговорила свою подружку состряпать это заключение… Только ты блефовала. Знала же, что никогда на это не пойду, — с отвращением кинула я, не глядя на мать. Эта женщина была мне противна.

— Он, кстати, сначала не поверил, — усмехнулась змея, — сказал, что его Лисенок на такое не пойдет. Но когда я показала подписанное тобой заключение врача, тут же замолк и согласился подписать повинную.

— Никогда не видел такого почерка, — подойдя ко мне сзади и склонившись над моей тетрадкой, сказал Денис.

— Мне с раннего детства ставили руку, — не отрываясь от сочинения, ответила я.

— Красиво. Если бы не видел своими глазами, не подумал бы, что можно писать так быстро и в то же время красиво.

Я подошла к окну, распахнула его настежь и вдохнула полной грудью. В кухне катастрофически не хватало воздуха. Я задыхалась, но в то же время словно уже была мертва. Вот так в одночасье мой мир рухнул. Все эти годы были одним сплошным обманом. Тот, кого считала предателем, оказался жертвой, а самые близкие люди всадили нож в спину.

— Ладно, дочь. Что сделано — то сделано. Теперь у тебя достойная жизнь: образование, престижная работа, хороший жених. Как видишь, мы с папой все же знали, как лучше для тебя…

— Знали, как лучше для меня?! — срываясь на крик, я повернулась, чтобы взглянуть в глаза женщине, которую двадцать четыре года звала матерью.

— Алиса, ты думаешь, мне было легко? У меня сердце кровью обливалось, когда тебя видела: маленькая, несчастная, а когда ты побрилась наголо… — голос мамы все-таки дрогнул, и на ее лице появились эмоции.

— Из-за тебя, — отчеканила я, не тронутая первыми мамиными слезами.

— Но в результате! В результате-то все наладилось. И у тебя, и даже у этого парня.

— Теперь я понимаю, почему он устроил весь этот спектакль в ресторане, — усмехнулась я и опустилась на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. — Он хотел утереть нос тем, кто отобрал у него жизнь. Хотел показать, что его не сломили…

— Это было отвратительно, дочь. А Костя должен был тебя защитить, а не смотреть, как этот мерзавец тебя оскорбляет.

— Костя все сделал правильно, он знал, что ответить должна я. В отличие от тебя и отца, он понимает мои чувства.

— Дочка, не будь жестокой…

— Нет, Элеонора Викторовна, с этого дня я вам не дочь!

Мне было противно видеть мать. Эта женщина не вызывала больше ничего, кроме омерзения. Своим поступком она дважды убила родную дочь, в первый раз — отобрав любимого, заставив почувствовать себя ненужной вещью, которой попользовались и выбросили за ненадобностью, а второй раз — сейчас, дав понять, как сильно я ошибалась все эти годы.

— Ты отказываешься от родной матери? — ошарашено переспросила она.

— Я тебя ненавижу. Ненавижу всем сердцем, — не отводя взгляда, проговорила я и пошла прочь с кухни.

А я бы, Лисенок, за тебя порвал любого!

Денис… Я должна с ним поговорить, объясниться, попросить прощения за мать, хотя она не заслуживает прощения. Я должна. Сегодня же.

Глава 20. Разбитая рамка

Точка невозврата. Я достигла ее в тот момент, как узнала, что мои родители поступили, как последние сволочи, сломав жизнь молодому парню только потому, что он осмелился закрутить роман с их дочерью. С этого дня у меня не стало ни матери, ни отца.[4]

Я кинула на кровать большую дорожную сумку и стала собирать свои вещи. Только основное, то, что покупала сама со стипендии и зарплат с подработок, или подаренное Костей. От родителей мне ничего не было нужно. К счастью, машину покупали не они. Мой старенький фольксваген отдал мне дед, после операции на глаза.

— Алиса, ты куда собралась? — удивилась мать, видя меня в коридоре с вещами. Когда я ушла к себе, она осталась на кухне. Видимо, думала, что я успокоюсь. Только на этот раз ошиблась.