Курлышка - [10]
— Ну дома поиграй. Книжку почитай. Отдохни, дочка…
Мама взяла Николку и вышла во двор. Даша посидела немного, потом приподняла уголок занавески. Николка таскал за верёвочку игрушечный самосвал с песком, а мама сидела на перевёрнутом ящике возле громадной кучи картофеля. Подошёл папа с вёдрами, что-то спросил у мамы — наверно, где Даша, — и мама ответила, после чего лицо у папы стало невесёлым. Он принёс ещё один ящик и сел рядом с мамой. «Ну и ладно, ну и пусть… — растравляла себя Даша. — Стенку ей было портить жалко, а родную дочку не жаль. Только Николушку своего любит…»
Даша уложила в портфель учебники и тетради на завтра; подумала и вытащила из-под кровати коробку с куклами — давно она в них не играла. Платья бы им постирать надо, вон как запачкались… Но тут Даша представила, как она будет развешивать куклины платья во дворе на верёвке, на глазах у папы и мамы, и ей расхотелось стирать. Села рисовать — какие-то рожи получаются. И книжка неинтересная попалась.
Даша взглянула в окно. Картофельная куча не убывала. «Этак они без меня долго провозятся». Куклы отправились обратно в коробку, а Даша надела старую курточку и вышла. Папа и мама так были заняты переборкой картофеля, что даже не заметили, как она подошла.
— Смотри, ты вон гнилую картошку в ведро бросил, — громко сказала Даша папе.
— Неужели? — удивился он. — И правда…
— Вёдра полные, неси, — скомандовала Даша и, когда папа поднялся, уселась вместо него на ящик…
Снова всё пошло своим чередом: папа носил вёдра с картошкой теперь уже в подполье, а мама и Даша перебирали. С полчаса они молчали, потом Даша вспомнила:
— У нас скоро экскурсия будет сюда, на подстанцию.
— Да что ты! — ахнула мама. — Весь класс приедет? И Анна Матвеевна?
— Конечно. И вы с папой всё-всё покажете и расскажете.
— Что всё-всё? — подошёл папа, и Даше пришлось теперь ему объяснять насчёт экскурсии.
— Про электричество… Про трансформаторы… Про изоляторы…
— Погоди, не так быстро. Трансформаторы-изоляторы. Да они разве поймут?
— Ты, папа, не знаешь, у нас мальчишки ещё как техникой интересуются! Вот, например, Айдос Ахметов.
— Интересуются! — усмехнулась мама. — Вчера пришла в магазин, а продавщица говорит: «Знаете, кто изоляторы на столбах из рогаток бьёт? Бахтюк Тарас и Ахметов Айдос. Такие хулиганы…»
— Неправда! — возмутилась Даша. — Это всё Галя Сивцова сплетню распускает, а продавщица — её родная тётя!
— Ладно, — почесал в затылке папа. — Раз уж экскурсия — куда денешься. Там посмотрим, по ходу дела.
Тигр в железной будке
Автобус задерживался. Анна Матвеевна пошла в учительскую, чтобы позвонить в совхозный гараж, а ребята стояли во дворе и смотрели, как работает башенный кран на стройке новой школы. Тарас и Айдос пытались подобраться к крану поближе, но прораб их прогнал:
— Свалится кирпич на голову — потом отвечай за вас.
— Едет! — закричала Сауле, увидев автобус. — Девочки, побежали звать Анну Матвеевну, а то она всё ещё в гараж звонит, наверно…
Автобус был работяга, потрёпанный, прокалённый на степных дорогах. Возил он доярок на пастбище, на утреннюю и вечернюю дойку, механизаторов на полевые станы, возил старшеклассников в поле помогать взрослым, а вот сейчас на нём должен был ехать на экскурсию третий «А». Сиденья и пол были ещё влажные — видно, водитель ездил на водохранилище помыть машину, потому и задержался.
Галя, как будто и не дулась никогда, уселась рядом с Дашей.
— Как у меня горло болит! — пожаловалась она. — А всё эта Клава… Пошли мы с ней вчера в кино, а там Лёша Зырянов. Билеты нам купил, мороженым угостил. А Клава мороженое-то не ест. Она вообще ничего молочного в рот не берёт, её малюсенькую коровьим молоком перекормили. Мне за неё приходится мороженое есть… Совсем голос сел, даже петь не могу.
На току почти не было людей, только несколько женщин с лопатами охорашивали кучи пшеницы, следили, чтобы зерно не топтали зря, подметали, если где просыплется. Всё остальное делали машины. А воробьёв здесь было — тучи. То на провода усядутся, так облепят, что кажется, вот-вот провода оборвутся, то с шумом слетят на зерно.
— Кыш! Кыш! — закричали ребята, а Тарас Бахтюк пожалел:
— Вот бы сюда рогатку, — и прикусил язык, испугавшись, что услышит Анна Матвеевна.
— Вы думаете, они пшеницу клюют? — сказал заведующий током. — Они жучков-червячков всяких из зерна выбирают. Те наверх из кучи карабкаются, а воробьишки тут их и хватают.
— А ты сразу — «рогатку», — упрекнула Тараса Сауле.
Один за другим уходили с тока на элеватор грузовики с зерном. Автобус некоторое время ехал за одной такой машиной, а потом свернул к молочной ферме. Здесь тоже всё делалось будто по щучьему велению. Ребятам показали круглый зал, где доили коров, высокий и светлый. Загонять коров сюда не надо было — они сами бежали по первому сигналу и вставали в очередь на дойку. Каждая бурёнка знала: стоит ей попасть в доильный станок — и корытце перед ней наполнится вкусным пойлом-болтушкой.
— Наши девочки не хуже лётчиков, — говорила пожилая доярка, — знай себе кнопки нажимают, даже молоко от коровы само в холодильные чаны по трубам течёт… Намного жить нам стало легче, как электричество пришло.
Рассказы об амурских ребятах и повесть о детях, которые живут в степном целинном крае и помогают взрослым выращивать хлеб.
Все люди одинаково видят мир или не все?Вот хотя бы Катя и Эдик. В одном классе учатся, за одной партой сидят, а видят все по разному. Даже зимняя черемуха, что стоит у школьного крыльца, Кате кажется хрустальной, а Эдик уверяет, что на ней просто ледышки: стукнул палкой - и нет их.Бывает и так, что человек смотрит на вещи сначала одними глазами, а потом совсем другими.Чего бы, казалось, интересного можно найти на огороде? Картошка да капуста. Вовка из рассказа «Дед-непосед и его внучата» так и рассуждал.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира». Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты. Для среднего школьного возраста. Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.