Курдский национализм. История и современность - [6]

.

Огромная роль в формировании такой национальной концепции отводится, естественно, историкам. Социолог Энтони Смит рассматривает национализм, как историческое движение, которое существовало на протяжении веков и находило свое выражение посредством манифестации «унии» каждого отдельного народа, что выражалось в единстве культуры, общности исторической судьбы, языка и т. д. Именно историки, по мнению Смита, принадлежали к самым непримиримым критикам национализма начиная со времен Второй мировой войны, когда утвердилось мнение о деструктивной составляющей этого явления, являющегося своеобразны эрзацем, «компенсирующим потребности индивида в душевном тепле, стабильности и силе по мере того, как утрачивают свое было значение семейные и соседские узы»[14].

Рассматривая национализм, как продукт европейской социальной культуры, Э. Смит объясняет механизм его распространения в страны Азии, Африки и Латинской Америки смесью подражания элит и интеллектуалов, которые приспосабливали для своих нужд европейские ценности и идеи, позволяя расцветать национализму в специфической атмосфере европейского колониализма; однако как только прослойка интеллектуалов обеспечивала его появление в стране-реципиенте, дальнейшее распространение его идей обретает способность к саморазвитию и самовоспроизводству»[15].

Исследователь национализма Мирослав Крох предложил три стадии вызревания национализма: первая стадия (стадия А) характеризуется осознанием сообществом людей своего культурного и лингвистического достояния, во время второй фазы (фаза В) формируются цели национальной борьбы и на первый план выходят национальные лидеры и, наконец, фаза С характеризует начало массовой поддержки националистического движения населением. Такая градация является хорошим подспорьем в изучении формирования национального движения в исторической перспективе, при том, что первая стадия, по Кроху, подразумевает изначальное существование такого сообщества, которое является реципиентом этой идеологии. Однако указанные выше сторонники модернистской концепции национализма рассматривали его, как некую «иллюзорность». отсутствие сущностных характеристик которой отнюдь не означает иллюзорности ее воздействия на умы людей, потому что эта идея обладает мощным мобилизационным потенциалом, который вполне реален по своим последствиям. Поэтому очень важным остается изучение содержания идеологий, ведь очень часто национализм основывается на культе прошлого, своих героев и традиций, то есть на переживании сопричастности с фигурами и событиями прошлого.

Если исходить из известных тезисов президента США Вудро Вильсона «О праве наций на самоопределение», легших в основу учреждения Лиги Наций в 1918 г., то национализм, как идеология, может вести не столько к созданию собственного национального государства, сколько именно к самоопределению (самопровозглашению) своего политического статуса. Однако окончательный ответ на вопрос: ведет ли любой национализм к созданию или воображению собственного национального государства — сложная научная задача, цель которой в этом случае заключается в том, чтобы определить факторы, существенные для образования такого современного территориального государства и формирования его собственной национальной идеологии. Актуально в этой связи и наблюдение, подмеченное Э. Смитом в его статье «Национализм и историки», где он ссылается на возобладавшую в среде историков точку зрения на национализм, как на сугубо произвольное и логически неоправданное явление, поскольку нация, как объект всех устремлений национализма, «есть объект искусственный ибо является плодом воображения самозваных националистов, нацеленных на приобретение власти и пожинающих достижения политической борьбы»[16]. Нация, как продукт национальной борьбы — искусственное явление еще и потому, что не имеет корней ни в природе, ни в истории, а прошлое, на которое уповают националисты — это всего лишь миф, существующий в сознании националистов, даже если он и не был цинично сфабрикован для конкретных политических целей.

Более ста лет назад французский философ Эрнест Ренан писал: «В нациях нет ничего вечного. К них есть начало, будет и конец». В конце XIX века Ренан видел в нациях залог свободы, которую бы мир утратил, если бы он управлялся одним законом, одним «имперским господином». Он отмечал, что нация — это великая солидарность, которая держится на осознании уже принесенных жертв, так и жертв, которые необходимо принести в будущем, однако индивид принимает решение о том, чтобы принадлежать или не принадлежать этому национальному сообществу на основе «ежедневного плебисцита», решение которого затем обосновывается целым комплексом ссылок на общность культуры, языка, исторической судьбы. Таким образом, главный вывод, основанный на философских взглядах Ренана, подхваченных современными сторонниками конструктивистских подходов к определению феномена национализма, заключается в том, что нации, как сущности, не существует, подобно тому, как не существует в природе национального гена; однако это — воображаемая сущность и, рассказывая друг другу или находясь под воздействием официальной государственной пропаганды, люди начинают верить в нее, как в некую сущность. Национализм — это вера в реальность нации, таков тезис модернистов Андерсона, Геллнера, Хобсбаума, который стал наиболее конкретным, определяющим концептом противников примордиализма. Другой современный исследователь такого явления, как национализм Мирослав Хрох предлагает отделять понятие национализма от понятия национального движения, ибо национализм является «in stricto sensu» мировоззрением, в рамках которого предается абсолютный приоритет только лишь ценностям нации над всеми иными ценностями, благами и интересами