Курдский национализм. История и современность - [16]

Историческое проживание курдов с другими народами: армянами, турками, ассирийцами порой на протяжении истории омрачалась крупными межэтническими столкновениями, к концу XIX века отчетливо принимавших форму движений, нередко опосредованных националистическими устремлениями соседних этносов с целью провозглашения собственного национального государства на территориях, населенных представителями различных народов. Природа этих конфликтов только сейчас становится объектом внимательного научного изучения. Так, в свое время осуществление специальных мер Османского правительства по переселению курдов в районы исторического расселения армян привела к тому, что, как писал в начале XX века В. Минорский, эта часть стала называться «этнографической Курдо-Арменией» и это вызывало острые вооруженные столкновения на почве межэтнической вражды в борьбе за ресурсы. Здесь речь идет в первую очередь о таких районах, как Диярбакыр, Битлис, Дерсим.

Особенности развития Восточной Анатолии, представлявшей во второй половине XIX века обширный конгломерат расселенных здесь, подчас и против собственной воли, многочисленных этносов, религиозных групп и народностей, приводили к тому, что они, руководствуясь личными интересами своих элит и религиозных лидеров, находились в состоянии вражды друг с другом, принимавшими время от времени форму кровавых столкновений. Достаточно вспомнить довольно малоизученный межконфессиональный и межэтнический конфликт между курдскими и несторианскими племенами в 40-х годах XIX в., жертвами которого стали по меньшей мере 40 тыс. человек. Так же мы увидим в последующих главах, как зарождавшийся в свое время курдский национализм конца XIX — начала XX века во многом явился ответом на вызовы национализма армянского, вызывавшего в силу разных причин раздражение и неприязнь у курдских элит и в первую очередь местных шейхов.

Большую роль в изучении курдской истории, а также становлении происхождении курдского этноса, а равно как и курдской национально истории сыграло отечественное курдоведение. Ведь в начале XIX века на территории Российской империи многие курдские поселения были созданы в результате миграций населения в первой половине XIX в. после подписания в 1828 г. между Россией и Персией Туркманчайского, а в 1829 г. между Россией и Османской империей Адрианопольского договоров. Согласно этим договорам, к России отошла часть территории, населенной курдами и армянами. Из районов Ирана (Салмас, Хой, Урмия др.), а также Турции (Ван, Эрзурум, Карс и др.) как курдское, так и армянское население перешло в Закавказье. При этом отдельные курдские племена обосновались и в Грузин, еще в XVI в. — в Месхетии, а в начале XIX в. — в окрестностях крепости Квели. Прибывавшие в Россию курды оказались лояльны к властям и населению своей новой родины.

Основная масса курдов-езидов поселилась в Грузии уже после Первой мировой войны в результате религиозно-этнических чисток и политических преследований по отношению к армянам и курдам со стороны турецких властей. В Азербайджане курды обосновались в ряде уездов бывшей Елисаветпольской губернии. Кроме того, в конце XIX — начале XX в. курдское население сосредоточилось в Карской области (ныне в составе: Турции). Российские власти не препятствовали миграции курдов из окраины империи, но отдавали предпочтение поддержанию межгосударственных отношений с правителями Османской и Персидской империй. Таким образом, главным препятствием для мобилизации вокруг курдской национальной идеологии в ее общеисторическом дискурсе по-прежнему, остается разделенность региона компактного проживания курдов между четырьмя государствами — Турцией, Ираком, Ираном и Сирией — стран с соперничающими национальными идеологиями и целями.

В современном мире формирование гражданского общества и степень манифестации в нем собственно курдской идентичности довольно остро стоит сейчас в Турции, где явно присутствует проблема взаимодействия традиционного централизованного государства в вопросе полного совпадения социума и политики, как государства в рамках национальных, международно-признанных границ. В этой связи в Турции сейчас активизировался процесс интереса к истории курдов, как отдельного этноса, которая по целому ряду нарративных и теоретических подходов может не совпадать с официальным историческим дискурсом турецкой истории.

В частности, об этом пишет курдский исследователь Малмисаниж, согласно которому в турецкой научной историографии еще со времен провозглашения Турецкой республики утвердилась парадигма «антикурдизма», связанная с отрицанием фактов объективного исторического национального развития курдов в рамках сначала Османской империи, а затем Турецкого государства, суть которой сводилась к тому, что «курды не могут считаться единой нацией, а их языки — единым курдским языком, поскольку они на самом деле — турки, которые просто забыли свой родной язык». Действительно, традиция «отрицания курдизма» явилась мощным стимулом национальной мобилизации курдов, стремившихся после завершения Первой мировой войны реализовать свое право на самоопределение. Считается, что эта тенденция вытеснения курдского фактора из общественно-политической жизни зарождавшейся республиканской Турции возникла еще в Османской империи в последние годы ее существования, когда после Младотурецкой революции 1908 г. пришедший к власти младотурецкий триумвират в лице партии «Единение и прогресс» («Иттихад ве Терраки») занялся своеобразной социальной инженерией в отношении народов империи, стремясь спасти ее от развала, в том числе апеллируя к турецко-курдскому братству и единству в годы Первой мировой войны. Созданное в 1913 г. младотурецким триумвиратом Генеральное управление по делам переселенцев и беженцев с 1916 г. стало не только активно насаждать политику отуречивания курдов путем их переселений в центральные и западные провинции Анатолии, но активно насаждать «научные» обоснования необходимости скорейшей ассимиляции курдов. Так, в 1918 г. Управлением был опубликован труд под названием «Курды: вопросы изучения истории», автором которой был указан некий профессор Фриц из Берлинской Академии Востока (учреждения, не существовавшего в действительности), в которой утверждалось отсутствие такого языка, как курдский. Именно в этой работе прозвучал известный тезис, растиражированный затем турецкими националистическими кругами о том, что «из 8307 слов активного словарного запаса курдского языка только 300 слов являются курдскими, а остальные — заимствованные из других языков»