Купленный дождь - [14]

— А по-твоему, я из яйца вылупился? — сквозь всхлипывания буркнул Рейн.

— Нет, маленький, — Зейн сумел улыбнуться и поцеловал его в висок, — конечно нет.

И зажмурился до боли. Ещё одна мысль обожгла, заставив сердце мучительно сжаться.

— Рейн… — помертвевшими губами пробормотал он, — судьёй на процессе… был я?

Пока мальчишка сопел у него на плече, Дарк лихорадочно размышлял. У Закона, как у многогранника, была ещё одна отвратительная сторона. Обнаруженных во время осмотра «извращенцев» сразу помещали в тюрьму, где они ожидали суда. При этом родственники чаще всего отрекались от них, стараясь держаться подальше от позорного процесса. Но были и другие. Упрямцы, что прилюдно и слишком активно высказывались в защиту своих родных и в результате тоже попадали на скамью подсудимых. Зейн слышал краем уха, что таких насиловали уже в тюрьме, чтобы представить суду очевидные доказательства. И его мальчик… его восхитительный невинный мальчик… Боги! Как он вообще сохранил девственность?!

— Малыш… прости, — в десятый раз повторил Зейн.

— Я тебя ненавижу, — осипшим от слёз голосом пролепетал Рейн, но не отстранился.

«И правильно, — подумал Дарк. — Я хотел сделать с тобой то, за что отправил твоих родителей на каторгу, а тебя на виселицу…» Нет. Процесс Рейна вёл не он, а другой судья, где-то в провинции. Дарк непременно запомнил бы мальчика. Такого сложно забыть…

Зейну хотелось теснее прижать Рейна к себе и утешить единственным известным ему способом. Но он боялся вызвать ещё большую ненависть. Хотя куда уж больше? Не удивительно, что парень отказал ему. Удивительно, что вообще позволил к себе прикоснуться. И сейчас Дарк должен решить: собирается он добиваться любви Рейна или отпустит его. Оба варианта казались невероятно трудными. А чтобы выбрать…

— Рейн… — отважился позвать он притихшего парня.

Вздрогнув от звука глубокого голоса, тот поднял голову. Он плачет за родителями на плече человека, виновного в их несчастьях?

— Малыш, я не придумывал этот Закон, — Дарк словно услышал его мысли. — И не разделяю мнение короля. Но в силу профессии вынужден осуждать нарушителей…

— При этом трахая в задницу всех, кто попадётся на глаза?

— Я же сказал, что не считаю их преступниками.

— Да уж, сложно считать извращенцем самого себя! — выпалил Рейн.

«И тебя», — хотел сказать Дарк, но предпочёл промолчать.

— Я ничего не могу изменить, но сожалею и сочувствую тебе, — произнёс он искренне.

«Обосрались мне твои сочувствия!» — хотелось закричать Рейну, а потом месить это великолепное тело кулаками и ногами. Чтобы знал, чтобы чувствовал, каково оно, когда больно!

— Рейн, я постараюсь узнать, что с твоими родителями, — тихо пообещал Дарк.

Рейн вскинул на него ошеломлённый взгляд:

— Правда?!

— Я сказал, что постараюсь, и только узнать, — судья покачал головой, — Не хочу давать тебе ложных надежд. Спасают чаще всего молодых людей, до тридцати лет. И предпочтение отдаётся одиноким, а не семейным.

Часть 3

Следующую неделю Дарк был одержим идеей найти родителей Рейна. Он понимал, что у него никогда не будет шанса уложить парня в постель, будучи тем, кто лишил его семьи. И больше не надеялся. Более того, не позволял себе даже прикасаться к мальчишке, чувствуя перед ним такую пронзительную вину, что иногда задыхался от ненависти к самому себе.

На плановом осмотре он как никогда жестоко оттрахал Таркса, но кроме спазмов, за которыми последовало вялое семяизвержение, почти ничего не почувствовал. Зато доктор был в полном восторге, вытирая кровь со своей в хлам разорванной задницы. Затем подобострастно встал на колени перед его светлостью и дрожащим голосом попросил пить. Зейн выполнил просьбу, опустошив мочевой пузырь на лицо Таркса, отчего тот, захлёбываясь и торопясь выпить побольше, умудрился снова кончить, причём не касаясь своего члена. После всех этих невероятно развращённых действий заявление Дарка о том, что этот раз был последним и доктору стоит присмотреть себе другого любовника, повергло несчастного в шок. И когда Зейн закрывал дверь, оторвавшись от вцепившегося в его ноги Таркса, в кабинете слышались горькие приглушённые рыдания.

Прелестная Адочка охотно предоставила его светлости все свои бесстыжие дырочки, а после на его глазах обслужила ещё пару клиентов. На одного симпатичного рыжика польстился и Дарк, трахнув его зад, пока тот старательно удовлетворял секретаршу. Ада вскоре бурно кончила, и её кверху попкой развернул третий мужчина. А Зейн, как только рыжий получил свой оргазм, сунул член ему в рот и с огромным трудом заставил себя ещё раз достичь кульминации.

Словом, сексуальная жизнь Дарка катилась ко всем чертям. И не только сексуальная. Зейн всё чаще думал, что всё его существование бессмысленно. Чему он посвятил жизнь? Как бездарно растратил таланты, образование и даже деньги… Мысли постоянно крутились вокруг белокурого мальчика, которого он сделал сиротой, затем рабом, а теперь хотел, чтобы Рейн стал не только его любовником, но и любимым.

Дарк твёрдо решил отказаться от ведения процессов, связанных с Законом, и заняться пусть не такими прибыльными, но честными уголовными делами. Охотников на его место нашлось бы море, но судья не спешил пока расставаться с полномочиями. Сначала ему необходимо использовать всё своё влияние, чтобы раскопать нужную информацию и не вызвать при этом подозрений. А потом…