Культуры городов - [94]

Шрифт
Интервал

В таких условиях центр, который, удовлетворяя нуждам белых представителей рабочего и среднего классов, являлся репрезентацией культуры европейских иммигрантов и ведущей роли универмагов, заметно изменился. Корпоративные инвестиции в лице MetroTech сталкиваются с серьезным этническим сопротивлением, включающим афроамериканских покупателей и афроцентристские товары, а также богатую историю протестов и социальных конфликтов вокруг рабочих мест и собственности. И хотя бóльшая часть сегодняшних покупателей едва ли знакома с этой историей, наблюдая этнически близких владельцев магазинов и уличных торговцев, они считают Фултон-стрит своей торговой улицей с лотками благовоний, фастфудами, скидочными обувными и одежными магазинами. Да и как может торговый центр в гетто стать репрезентацией Другого из корпоративной белой Америки?

125-я улица Гарлема

Центр Бруклина живет в тени MetroTech, здесь планируется строительство недорогого жилья, а вот у Гарлема таких перспектив не наблюдается. Восемь клеток кварталов 125-й улицы, составляющие коммерческий центр с интенсивным потоком людей, по-прежнему окружены гетто. От Восьмой авеню на восток до Мэдисон-авеню 125-я – это торговая улица сугубо для черных, с большим количеством иммигрантов из Африки, посреди обветшавших, отремонтированных и заброшенных многоквартирных домов, где живут в основном чернокожие и некоторое количество латиноамериканцев.

С конца 1970-х до середины 1980-х годов в Гарлеме планировалось осуществить четыре крупных частно-государственных коммерческих проекта. Но вот уже бóльшая часть 1990-х позади, а ни один из них так и не осуществился. Торговый центр «Содружество», Международный торговый центр в Гарлеме, штаб-квартира телевещательной компании Inner City и «Гарлем на Гудзоне» – многофункциональный центр на берегу реки, который должен был финансироваться японскими инвесторами, – все они, а точнее их отсутствие, вопиют об обманутых надеждах района и его обитателей. О планах строительства напоминают только информационные щиты, леса да так и незастроенные участки. В двух офисных башнях района, построенных вскоре после городских беспорядков 1960-х, располагаются государственные учреждения и некоммерческие организации. В отличие от Фултон-молла на 125-й улице нет даже воспоминаний о крупных универмагах с корпоративным управлением. Местный нарратив – это торговый центр для бедных, фастфуды, пустыри и магазины местных и национальных сетей недорогих продуктов.

Тем не менее это Гарлем. И здешние воспоминания уходят далеко в прошлое. Объявленный достопримечательностью в 1983 году театр «Аполло» – это единственная концертная площадка в Нью-Йорке, на которой выступали все великие черные музыканты Америки, где звучали и джаз, и бибоп, и рок-н-ролл. Как и во многие магазины, до 1934 года сюда пускали только белых. Когда в 1970-х годах живые выступления здесь прекратились, «Аполло» полностью реконструировали под звукозаписывающую и телевизионную студию. В 1990-х годах живые выступления возобновились. Расположенный рядом отель «Тереза», где останавливался Фидель Кастро, когда приезжал на заседания Организации Объединенных Наций в 1960 году, в 1970-х переделали под офисы.


Илл. 37. 125-я улица, 1995. В помещении универмага Blumstein разместилось несколько магазинов поменьше. Интересно, кто-нибудь еще помнит надписи «Только для белых»? Фото Alex Vitale


125-я улица уже много лет является центром распространения афроцентристской литературы и популярным местом выступлений уличных ораторов; на установленных в переулках столиках продаются плакаты, книги и газеты. По субботам Cвидетели Иеговы подходят к покупателям с открытыми книжками «Сторожевой башни». Чернокожие евреи толпятся вокруг мужчины, обличающего белых в микрофон. (Здесь Денни предлагают наступить на изображенного на тротуаре Белого Иисуса. Когда, сделав это, мой ассистент спрашивает зачем, главный обзывает его «белым пидором» и советует двигать дальше.)

Несколько местных универмагов по-прежнему носят имена основателей – немецко-еврейских коммерсантов, начинавших свою деятельность в 1900-х годах, когда Гарлем был еще преимущественно белым районом. Владелец одного из них в 1930 году предпочел продать универмаг, нежели пустить в него черных покупателей (Osofsky 1971, 121); сегодня в этом здании расположена поликлиника. Другие универмаги, например «Блумштейн», отказывались принимать на работу чернокожих, однако в период Великой депрессии сдались под давлением бойкотов. «Вертеймер» по-прежнему работает на 125-й улице, как и на Джамайка-авеню в Квинсе и в Центральном Бруклине. Однако после уличных беспорядков 1964 и 1968 годов большинство белых владельцев магазинов постепенно покинули район. Когда-то нарисованный на витрине «soul brother»[56] означал, что магазином владеет чернокожий, а сегодня образ стал иконографическим логотипом. Магазины носят имена из африканской истории и географии, витрины украшены африканскими статуями, плакатами с Маркусом Гарви, преподобным Мартином Лютером Кингом и Малкольмом Иксом. По улицам развешаны плакаты с призывами: «Покупайте у черных. Пусть ваши деньги достанутся таким же, как вы, чернокожим. Объединяйте ресурсы, создавайте рабочие места». На 125-й улице находятся и Студио-музей – главное собрание афроамериканского искусства, и Национальный черный театр. Белому, идущему по 125-й улице, постоянно напоминают: Другой здесь – это он.


Рекомендуем почитать
Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса

В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.


Пьесы

Пьесы. Фантастические и прозаические.


Краткая история пьянства от каменного века до наших дней. Что, где, когда и по какому поводу

История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.


Петр Великий как законодатель. Исследование законодательного процесса в России в эпоху реформ первой четверти XVIII века

Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.


Вторжение: Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.


Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия

Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.


Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике (сборник)

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.


Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.


Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.


Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.