Куликовская битва. Запечатленная память - [13]
Буквально через несколько месяцев, 31 марта, когда старшие князья были на очередном съезде в Переяславле, в Нижнем Новгороде разразилась вооруженная схватка одного из «молодших» нижегородских князей Василия и недавно назначенного епископа Дионисия с ордынским тысячником Сарайкой и его дружиной. Ни один воин из многочисленного отряда Сарайки не ушел от возмездия разъяренных горожан. Шальная стрела, пробившая край мантии Дионисия, превратила его в главного героя этого восстания. «Чудесное спасение» епископа было внесено в русские летописи[180]. Карательный отряд, посланный Мамаем на Нижний Новгород, не дошел до города, опасаясь, вероятно, объединенного выступления русских князей, а только разорил пограничный городок Киш и «Запение» (за рекой Пьяна), «все пограбиша и пусто сотвориша»[181].
Действия местных князей в русле общенациональной политики обеспечивали им поддержку Москвы и военную помощь. Не однажды стояли «у Оки на брезе» великокняжеские войска, стремящиеся не впустить монголо-татар в центральную часть русских земель. В 1373 г., когда окрестное население Серпухова было занято заготовкой пригодных для крепости дубовых бревен, за Окой стояло русское воинство, оберегая броды от ордынских «изгонов»[182] (неожиданных набегов). Сюда, на правый высокий берег Оки пришел к великому князю Дмитрию после своего посещения Нижнего Новгорода Владимир Андреевич Серпуховской[183]. Спустя три года, в 1376 г., Дмитрий Иванович вновь ходил ратью за Оку, «стерегася рати татарския от Мамая»[184].Такбылоив 1377 г., когда прошел слух о приближении к нижегородским владениям «царевича» из Синей Орды Арапши[185]. Синяя Орда отделилась от Золотой Орды в начале XIV в. и занимала территорию в бассейне Сыр-Дарьи и к северо-востоку от Аральского моря до рек Иилима и Сарысу. Весть о приближении татарской рати дошла до московского князя, снарядившего на защиту восточных русских земель «рать велику зело» из пяти княжеств: Владимирского, Переяславского, Юрьевского, Муромского и Ярославского. Уверенность и беспечность князей и бояр передались всему воинству. Душный летний день еще больше притупил бдительность. Доспехи лежали на телегах либо в сумках, щиты и копья не были приготовлены к битве. Едва войска перешли пограничную речку Пьяна, как сторожа (разведка) донесла, что Арапша еще далеко, на Волчьей воде. Ратные чувствовали себя «аки дома», пили мед и пиво, напиваясь «до пьяна без меры». А в то время мордовские старейшины тайными тропами подвели к беспечному войску рать из другой Орды, Мамаевой. Татары, «борзо» разделившись на пять полков, появились внезапно «из невести». Страшный разгром русского воинства на Пьяне завершился взятием Нижнего Новгорода, уничтожением крепости и опустошительным разорением. Довершил дело царевич Арапша, подошедший несколько позднее, разграбивший и пожегший Засурье[186].
Нижегородские пределы на несколько лет были вычеркнуты из стратегически важных форпостов русского государства. Однако даже избиение татарами рати «великой зело» не могло изменить соотношение сил.
Блестящим подтверждением этого стала битва на реке Вожа, правом притоке Оки, в 1378 г. Возглавил русское войско, выступившее против набега татарского мурзы Бегича, московский князь Дмитрий Иванович. Перейдя Оку, русское войско несколько дней простояло на берегу Вожи, по другую сторону которой расположился Бегич. Дмитрий Московский заманил татарскую конницу на свой берег, изрезанный оврагами и рытвинами. Малопригодный для татарской военной тактики ландшафт не позволил им осуществить свои знаменитые фланговые обходы. Удар великого князя «в лице» противнику был удачно поддержан выступлениями Даниила Пронского слева и Андрея Ольгердовича Полоцкого с окольничим Тимофеем Вельяминовым — справа[187]. И побежали татары, «вдав голову в плещи», как язвительно заметил новгородский летописец[188]. Вечерние сумерки поглотили бегущие толпы «мамаевых посланников». Утром сквозь густой туман виднелись брошенные ордынские шатры, телеги, скарб.
11 августа 1378 г. Дмитрий Донской разбил монголо-татар на реке Вожа в Рязанской области. Это было «первое правильное сражение с монголами, выигранное русскими»[189], последняя «репетиция» перед решающим сражением на Куликовом поле.
Но не только «острыми стрелами» загораживались врагам «ворота» на Русь. В период средневековья всякие войны облекались в религиозные одежды, а противники рассматривались как иноверцы — неверные. Поэтому в сознании древнерусского человека «слово Божие» представлялось не менее сильным оружием в борьбе с монголо-татарами. Не случайно одновременно с крепостями строились церкви и монастыри, а наряду с войнами служились молебны и происходили «знамения», предсказывавшие победу или поражение.
