Куликовская битва. Запечатленная память - [12]

. Санкция, примененная Сергием Радонежским, уже встречалась в русской истории. Подобный случай, описанный в Ростовской летописи под 1169 г., безусловно, был известен уроженцу Ростова Сергию: некто Федор, пришедший на епископство в Ростов и желавший подчинить своей воле князя Андрея Боголюбского, во Владимире и «по иным градом и властем многи церкви затвори»[164]. И хотя деятельность епископа Федора окончилась для него печально, примененная им санкция была взята на вооружение Сергием Радонежским спустя двести лет. После принятых великим князем и митрополитом мер Борис помирился с братом и получил взамен Нижнего Новгорода Городец[165]. А Дмитрий Константинович и шестнадцатилетний Дмитрий Московский договорились о свадьбе. «Тое же зимы… — гласит летопись, — женился князь великий Дмитрей Ивановичь у князя Дмитрея у Константиновича у Суждальского, поял за ся дщерь его Овдотью и бысть князю великому свадьба на Коломне»[166].

>5. «Совет» о строительстве белокаменного Кремля в Москве. 1366 г. Миниатюра Остермановского I тома Лицевого летописного свода XVI в. Л. 579 об. БРАН

Вскоре после свадьбы возмужавший Дмитрий Иванович задумал вместе со своим двоюродным братом Владимиром важное политическое мероприятие — строительство каменного московского Кремля. Этой же зимой князья приступили к осуществлению своих планов[167]. Около двух тысяч крестьян и работных людей изо дня в день возводили укрепления[168]. Зимой свозили камень, летом — строили. С опаской глядели политические соперники москвичей — тверичи на поднимавшиеся на глазах стены. Не зря говорили они о планах Дмитрия Ивановича в связи со строительством белокаменных стен и башен Кремля: «… князи русьские начата приводити в свою волю, и который почал не повиноватися их воле, и на тых почали посягати злобою». Поэтому, по мнению тверского летописца, вынужден был князь Михаил Александрович Тверской обращаться за помощью к Литве[169]. Извещенный об этом грандиозном строительстве тестем, тверским князем, Ольгерд Литовский пришел под стены Москвы на следующий год. Три дня стоял он под новою крепостью, жег и грабил окрестности, но взять Москву не смог. Такого зла не было на Руси «аще от татар бывало.

От Федорчуковы рати до Ольгердовы лет 41»[170]. Поход литовского войска под Москву 1368 г. нарушил сорокалетнюю «тишину» в русских землях.

Часть II Куликовская битва

Се бысть побоище месяца сентября в 8 день, Рождество святыя Богородицы, в субботу, до обеда.

Краткая летописная повесть

«Затворить врагам ворота»

езкое усиление противоречий в Золотой Орде сделало укрепление обороны великого княжества Владимирского первоочередной задачей. «Замкни, князь великий Дмитрий Иванович, Оке-реке ворота, чтобы потом к нам погании тотаровя на рускую землю не ездили, а нас не квелили по своих государех, а дети бы нашии сиротством не скитались без своих отцев»[171]. Этот призыв коломенских женщин, отраженный в замечательном произведении эпохи Куликовской битвы — «Задонщине», глубоко символичен. Далекие годы Игорева похода (1185) отмечались в Ипатьевской летописи как время, когда для кочевников «отвориша ворота на Русьскую землю»[172]. «Замкнуть ворота» — не просто художественный образ. В этих словах была скрыта реальная задача. Не случайно слова призыва вкладываются в уста коломенских «жен»: именно Коломна «запирала» важнейший путь на Москву. Здесь, прорвав военный заслон, прошли в центр Руси орды Батыя. Через Коломну устремлялись на Москву монголо-татарские войска и в последующие годы.

Но не одна Коломна заслоняла Московскую Русь от татарских набегов. На «утоптанном» монголо-татарском маршруте стоял и город Серпухов, расположенный у слияния рек Нара и Ока. Здесь в 1374 г. Владимир Андреевич Серпуховской заложил новый град (крепость), велел «в едином дубу срубить его». А живущим в этих краях людям или пришедшим сюда князь дал «великую волю и ослабу и многую лготу»[173]. Тогда к уже стоящему с 1360 г. на одной из господствующих над городом высот Владычному монастырю прибавился еще один — Высоцкий, основанный Сергием Радонежским[174]. Сделав все, чтобы удержать население на этой территории, московские власти изначально усилили обороноспособность южного рубежа.

Активная оборонительная деятельность московских князей неизбежно втягивала в антиордынский союз нижегородских князей, чьи земли непосредственно соприкасались с кочевым миром. Отсюда, от окского устья начинался речной путь к самой Москве. Как раз напротив впадения Оки в Волгу еще в 1372 г. тесть великого князя Дмитрий Константинович «заложи Новьгород камен»[175], «повеле делать каменную стену, и зачаты Дмитриевские ворота»[176]. Тогда же младший брат нижегородского князя Борис на восточных окраинах княжества основал крепость Курмыш[177].

>6. Закладка дубовой крепости в г. Серпухов. 1374 г. Миниатюра Остермановского I тома Лицевого летописного свода XVI в. Л. 656. БРАН

Оборонительные мероприятия нижегородских и серпуховского князей были продиктованы отнюдь не местными условиями, а стали результатом общерусского конфликта с ордынцами.

«Размирие» Дмитрия Ивановича Московского с Мамаем с 1373 г.