Кукольное преступление - [46]

Какое-то время я сидел у окна, думал о Люське и ее поступке. Парадокс, но злость на сестру после неспокойного сна прошла, зато появилась тревога. Не давал покоя ее спешный звонок и скомканный разговор с Алисой. Почему она позвонила Алисе? Почему не набрала мне или Димону? Действительно странно, ведь обычно Люська первым делом советуется с Димкой, а уже потом о своих планах ставит в известность нас.

На кухне я застал Бажену.

— Почему ты не спишь?

— А ты?

— Не спится.

— И мне тоже.

— Чай будешь? — я открыл холодильник, взял с полки упаковку пирожных и колбасу.

— Я недавно сок пила.

— Тогда просто пирожное съешь.

— Глеб, я, наверное, уйду от вас через несколько дней.

— Соскучилась по уличной жизни?

— Домой возвращаюсь, — апатично пояснила Бажена, выглядевшая при этом так, словно ее приговорили к смертной казни.

— Все равно сбежишь от матери через пару дней. У тебя не получится жить дома.

— Не сбегу. Мать изменилась.

— Не верю я. Алкоголики не меняются за один день.

— А мать изменилась, — Бажена взяла пирожное, повертела его в руках и, откусив большой кусок, пробормотала с набитым ртом: — Сегодня днем я дома была, с мамкой разговаривала. Она пить бросает, сказала, что будет кодироваться. Деньги уже собрала.

— Ты ей веришь?

Бажена кивнула.

— Ее лучшая подруга под автобус попала. Тетя Ира… Тоже пила сильно.

— Жива?

— Не-а. На мамку это повлияло.

— Бажена, так хорошо, что мать одумалась, заживете теперь по-другому.

— Она меня в школу заставит ходить. Я ненавижу школу.

— Учиться в любом случае надо.

— Глеб, когда ты такой нудный, ты мне не нравишься.

Я усмехнулся. Отлично понимаю Бажену, сам в ее возрасте, да и когда был старше (и даже сейчас) терпеть не мог нотаций, начинающихся со слов: «Ты должен», «Тебе необходимо», «Без этого не обойтись». Бажена права, я становлюсь нудным. Но это потому, что сильно переживанию за Люську. Не могу успокоиться, гложут меня сомнения, временами настолько сильно и упорно, что делается страшно.

— И все-таки ты попробуй, — сказал я Бажене. — В школе не так уж плохо.

— Уроки, учителя, домашние задания… Это скучно, Глеб.

— Если втянешься, будет весело.

— Прям уж.

С улицы раздался женский крик. Компания молодежи, проходя мимо нашего дома, вовсю прикалывалась. Крик «Помогите!» заставил меня вздрогнуть. Я подумал о Люське.

В комнате, прежде чем включить ноутбук, я достал с полки сборник стихотворений американских писателей XIX века. Сосредоточившись, я, не сильно веря в действенность этого детского гадания, задал вопрос:

— В безопасности ли сейчас Люська?

Потом, не глядя, открыл первую попавшуюся страницу. По спине пробежался холодок. Эдгар Алан По и его знаменитое стихотворение «Ворон».

Сев на край кровати, я шепотом начал читать.

…Я толкнул окно с решеткой, —

               тотчас важною походкой

Из-за ставней вышел Ворон, гордый

               Ворон старых дней,

Не склонился он учтиво, но, как лорд,

               вошел спесиво

И, взмахнув крылом лениво, в пышной

               важности своей

Он взлетел на бюст Паллады,

               что над дверью был моей,

Он взлетел — и сел над ней.

От печали я очнулся

               и невольно усмехнулся,

Видя важность этой птицы,

               жившей долгие года.

«Твой хохол ощипан славно, и глядишь

               ты презабавно, —

Я промолвил, — но скажи мне: в царстве

               тьмы, где ночь всегда,

Как ты звался, гордый Ворон, там,

               где ночь царит всегда?»

Молвил Ворон: «Никогда»…

Читать дальше я не смог. Стало неуютно.

* * *

Самолет пролетел слишком низко; его непрекращающийся гул действовал Люське на нервы. Этот гул был лишним, к тому же он «работал» на Олега — если Журавлев подкрадется сзади, она даже не услышит шагов. Самолет превратился в далекую мерцающую точку, а шум турбин все еще неистовствовал, издеваясь над Люськой, заставляя ее напрягать слух и мотать головой.

Когда лес неожиданно начал редеть и впереди показался спасительный просвет, Люська не поверила глазам. Перед ней расстилалось заросшее высоким сорняком поле.

Поле — это хорошо или плохо при сложившихся обстоятельствах? Бежать по полю, конечно же, легче, но есть и свои минусы: здесь Люська более уязвима, а в свете появившейся луны (сработал очередной закон подлости) Олег запросто сможет отследить ее передвижения. Он же не отстал, он идет за ней следом, она отчетливо слышала его шаги, перед тем как над лесом пролетел самолет.

Пробежав метров тридцать, Люська села на корточки. Прислушалась. Стрекотали сверчки, вдалеке пели ночные птицы, а совсем рядом (наверное, у самых ног) послышался короткий писк. Мышь! И пусть. Нет времени для мелких страхов, да и поднимать панику из-за какой-то мыши — глупо. В лесу главенствовал более серьезный и беспощадный страх. Свирепствует он и на поле, Люська ощущает его каждой своей клеточкой, каждой порой чувствует липкое прикосновение страха.

Сильнее зашумела трава. А ветра, между прочим, нет. Значит… Значит, по полю идет Олег.

Пригибаясь как можно ниже к земле, Люська помчалась вперед. Но вскоре Олегу удалось заметить ее спину. Он крикнул, что скрываться бесполезно, и его непоколебимая уверенность и стальные нотки в голосе окончательно добили Люську.