Вовка Шатров и его отец возвращались в Москву от родственников из Пензы. Они ехали на машине.
— За поворотом сделаем привал, — сказал Игорь Андреевич.
— Хорошо, папа, — кивнул Вовка, — немного передохнем.
Они съехали на обочину и остановились. Рядом с дорогой возвышался холм.
— Давай перекусим, — взбираясь на холм, предложил Игорь Андреевич. В руках он держал целлофановый пакет, в котором была еда.
— Я не против. Давно уже едем, — потягиваясь, произнес Вовка.
Они уселись на траву. С выбранного ими места отлично просматривалась дорога, петлявшая внизу и уходившая к горизонту.
Отец развернул пакет и сказал:
— Ну, давай, налегай.
— Ты же знаешь, папа, я люблю поесть. Меня заставлять не надо.
Игорь Андреевич улыбнулся.
Пообедав, они растянулись на траве. Был один из тех жарких дней, которые бывают в конце августа.
— Папа, я давно хотел спросить… — Вовка запнулся и замолчал.
— Раз давно хотел спросить — спрашивай.
— В общем… Скажи, откуда у тебя такой глубокий шрам на лице?
Игорь Андреевич тяжело вздохнул:
— Ты же знаешь, Вова, я не люблю говорить о войне.
— Расскажи, папа, интересно ведь. Ты же у меня герой.
— Скажешь тоже, — покачал головой Игорь Андреевич.
— Расскажи, пап, — не унимался Вовка.
— Ну ладно, раз ты так хочешь, расскажу, — отец посмотрел куда-то вдаль, словно увидел там что-то очень важное. — Это было в Афганистане в 1988 году. Старший лейтенант Шатров служил в роте спецназа ВДВ (воздушно-десантных войск). Наша рота состояла только из офицеров и прапорщиков. За плечами у каждого было не одно тяжелое боевое задание. Нас называли «Снежными барсами», потому что мы действовали только в горах, выполняя самые сложные приказы командования.
Мы отдыхали после тяжелого ночного боя, как вдруг… «Спецназ, тревога! — войдя в казарму, крикнул наш командир, майор Викулов, известный еще по кличке Скалолаз, так как не было ему равных в горной подготовке. — Всем быстро собраться и в вертолеты!»
Через пару минут бойцы «Снежного барса» погрузились в вертолеты и поднялись в воздух.
«В горном ущелье на нашу колонну бензовозов напал Гаюм со своим отрядом. Сейчас там идет тяжелый бой. Колонну зажали со всех сторон, — объяснил Викулов. — Наша задача — уничтожить Гаюма или взять его в плен. Достал уже… Полгода за ним гоняемся».
Вскоре вертолеты начали снижаться. Где-то внизу между горами петляла дорога, на которой горели наши грузовики. Первая группа спецназа высадилась недалеко от подбитого головного танка, вторая — в горах. Таким образом мы хотели окружить отряд Гаюма.
Я был в составе первой группы, которой командовал майор Викулов. Высадившись, мы рассредоточились и залегли, так как с гор по нам велся огонь из пулеметов. Пули ударялись о броню подбитого танка и о землю, не позволяя нам подняться. Мы отвечали короткими очередями.
Вскоре обстрел прекратился. На связь вышел командир второй группы — капитан Рябинов. Он сообщил, что уничтожил небольшую группу моджахедов, тех, что обстреливали нас, а основные силы Гаюма и сам полевой командир ушли, растворившись среди гор.
Мы поднялись. Жуткая картина предстала перед нами: вся колонна была уничтожена. Они попали в засаду в ущелье, и были просто расстреляны сверху из гранатометов. Покореженные, обгоревшие кузовы машин… Черный дым застилал небо. Почти все солдаты, сопровождавшие колонну, погибли. Лишь кое-где стонали раненые.
Я шел, тяжело дыша, потрясенный увиденным. У меня помимо воли сжимались кулаки. «Они ждали нашей помощи, а мы ничего не смогли сделать», — сказал я шедшему рядом со мной Викулову. «Да… — тяжело вздохнул майор и вдруг сказал: — «Слово офицера спецназа ВДВ — больше такого не будет! Мы уничтожим Гаюма».
Спустя две недели наша разведка сообщила, что высоко в горах в небольшом кишлаке, похожем на крепость, завтра ночью соберутся на совещание несколько полевых командиров, среди них будет и Гаюм. Это был сигнал для «Снежного барса»: пора собираться в дорогу.
Из семидесяти человек Викулов выбрал пятнадцать. В их число вошел и я.
— Папа, а почему только пятнадцать? — спросил Вовка.
— Нам надо было действовать скрытно и быстро. Небольшая спецгруппа лучше всего подходит для такой задачи. Итак, взяв с собой боекомплект и альпинистское снаряжение, мы погрузились в вертолет. Нас выбросили примерно в пятидесяти километрах от горного кишлака, в котором должны были встретиться главари. Нам нужно было поторопиться, но при этом не нарваться на засаду.
Мы решили разбиться на две группы и двигаться к месту спецоперации по отдельности. Вот где пригодилась основательная физподготовка!.. Ведь на каждом из нас было по пятьдесят килограммов: оружие, боеприпасы, снаряжение. А теперь представь, что с таким грузом нужно было двигаться по горным тропам то вверх, то вниз, причем большую часть пути бегом…
— Представляю, — покачал головой Вовка.
— Во время этого марш-броска я не раз вспоминал добрым словом своих инструкторов, которые готовили нас в горном лагере в Таджикистане. Тогда десантники набивали ранец битым кирпичом, надевали бронежилеты, брали оружие — и вперед по горам. Инструктор бежал впереди и говорил: «Много не побежим — километров двадцать, не больше». Все настраиваются на двадцать километров, рассчитывают силы. Бежим. И вот перед глазами конец дистанции. Все довольны: добежали, справились. Можно и отдохнуть. Но прямо на финише инструктор говорит: «А сейчас пробежим еще двадцать километров. Поступил приказ с ходу атаковать условного противника». И все, скрипя зубами и отплевываясь, продолжают бежать по раскаленным от солнца скалам.
