Кукольное преступление - [45]

Олег бежал за ней. Она это поняла, повторно услышав треск подгнившего штакетника. Все-таки заметил.

Люська неслась, что называется, без оглядки, не разбирая дороги. На пути встречались поваленные ветром, почерневшие, заросшие мхом и плесенью стволы с торчавшими в разные стороны острыми сучьями; то тут, то там приходилось натыкаться на трухлявые пни, источавшие гнилостные запахи. Ветки орешника больно хлестали по лицу, натянутая среди кустов лесная паутина противно липла к волосам и коже. Под ногами постоянно что-то хрустело, трещало и ломалось. Несколько раз Люська падала, в кровь разодрала правый локоть и подбородок, ударилась коленом, к тому же в левый кроссовок совершенно невероятным образом затесался маленький камешек.

Олег не отставал. Словно натренированная гончая, отправившаяся с хозяином на охоту, он преследовал Люську, не собираясь сдавать позиций. Люська была его жертвой, с которой он (теперь в этом даже сомневаться не стоит) расправится со всей жестокостью, на которую только способен.

Люська бежала и ревела. Она успокаивала себя обманчивыми мыслями, старалась верить в хороший исход своего безумного марафона, а в глубине души страшилась той черной дыры, что так старательно для нее рыл Журавлев, где она могла очутиться в самом ближайшем будущем.

Стремительно темнело. Лес — это особое место, здесь действуют свои законы и правила, и каждый, кто, переступив черту, оказывается на его владениях, начинает ощущать на себе невидимый взгляд местного властелина. Недаром считается, что хозяин леса при желании способен напустить на человека блуд, и тогда даже самый заядлый грибник, имея в кармане компас, будет бродить среди берез, осин и елей до полного изнеможения.

Ночь опускается на лес внезапно: вроде минуту назад было светло, сверкала в свете солнца подергиваемая ветром паутинка, как вдруг появилась тень, и затмила солнце, и сделалось в лесу неуютно, темно, небезопасно.

…Люська остановилась у широкого шершавого ствола дуба, облокотилась о него спиной, пытаясь отдышаться. От долгого бега кололо в правом боку, ныла ссадина на локте и подбородке, ненавистный камешек в левом кроссовке вконец истерзал ступню.

Прислушалась — и не услышала ничего, кроме мертвой тишины, Люська сняла кроссовок, вытряхнула камень, присев на землю. Неужели оторвалась, спрашивала она себя, вздрагивая от внезапных лесных звуков. Похоже на то.

Треск. Резкие шаги. Звук сломанной ветки… Олег!

Люська побежала в темноту леса, затылком ощущая присутствие своего преследователя. Перед глазами мелькали различные эпизоды из жизни: приятные и не очень, смешные и печальные, цветные и черно-белые. Люська бежала и словно смотрела быстро сменяющие друг друга слайды своего прошлого. Так было легче, это придавало сил, крепла надежда.

Люська вспоминала встречи с друзьями, посиделки, шутки, смех, поездки в клубы, походы в кино и прогулки по парку и набережной. Раньше это все казалось обыденными вещами, сейчас — огромным счастьем. Счастьем, которого больше может никогда не быть. Если Олег до нее доберется, если схватит…

— Молчи! — приказывала себе Люська. — Даже не думай о плохом. Беги! Беги вперед!

Чуть погодя, когда силы были на исходе, а позади все так же слышна погоня Олега, Люська вспомнила свой разговор с Глебом. Несколько недель назад она заявила, что готова умереть от скуки, сетовала на непрекращающуюся тоску и недостаток драйва. И вот, пожалуйста, сегодня этого драйва хоть отбавляй, адреналин плещется через край, страх кусает за пятки, а Люське почему-то не весело. Кажется, она готова отдать все, что имеет, лишь бы очутиться дома, в своей комнате, на своей кровати. И чтобы стояла тишина, и никакого драйва, никаких приключений. Уж лучше тоска, чем преследование безумца в ночном лесу.

Упав от резкого толчка в спину, Люська завизжала.

— Вот мы и встретились, — Олег схватил ее за руку, потянул на себя, но не смог устоять на ногах. Упал.

— Не трогай меня! Уйди…

— Стой.

Люська рванула вперед. Олег успел уцепиться за ее ногу.

— Ты чокнутый! Тебя посадят.

— Не надейся.

— Помогите!

— Заткнись!

— Помогите! — орала Люська.

Олег сомкнул ладони на ее шее, Люська начала задыхаться. Правой рукой она судорожно шарила по влажной земле. Внезапно пальцы нащупали нечто твердое, похоже, камень. Зажав его, Люська замахнулась и нанесла Олегу удар. Журавлев ослабил хватку, захрипел, и Люська, всхлипывая и непрестанно кашляя, отползла на метр от своего мучителя.

Она сумела подняться, осмотрелась в кромешной тьме и спешно стала удаляться от издававшего хрипы Олега. Куда пришелся удар, Люська не знала, но что-то подсказывало, камень соприкоснулся со щекой или скулой.

… Торопливые Люськины шаги по шуршащей листве и сухим веткам практически стихли, когда Олег, ощутив во рту привкус крови, резко вскочил на ноги и ринулся вперед.

Преследование продолжалось.

Глава четырнадцатая НЕУДАЧА

Крик «Помогите!» был настолько отчетлив, что показалось, я услышал его не во сне, а наяву. Кричала Люська.

Я проснулся. Взгляд наткнулся на светящиеся в темноте зеленые цифры электронных часов. Двадцать минут третьего. По спине прошелся озноб, сон оставил неприятный осадок, и, что самое интересное, напрочь расхотелось ложиться в кровать.