Кукольное преступление - [28]

— Яны Владимировны не было дома. Может, это и к лучшему, я не знаю, как бы она отреагировала на приглашение мужа.

— Стоп, что за приглашение?

— В конце ужина Игорь Аркадьевич сказал, что будет рад увидеть меня в компании Олега на своем юбилее. Через восемь дней ему исполнится пятьдесят, в доме будет праздник, гости, фейерверк.

— И?

— И мы с Люськой среди приглашенных, — окончательно сразила меня Алиса.

— Подожди, а Люська здесь при чем?

— Ребята, все-таки вы меня недооцениваете. Юбилей хозяина дома, гости, веселье, шум-гам, и существует большая вероятность, что во время праздника, не вызывая лишних подозрений, можно незаметно пробраться в кукольную комнату. Мне сделать это будет затруднительно, вряд ли Олег оставит меня одну, а если поедет Люся… Люсь, ты ведь могла бы…

— Могла бы! — крикнула Люська. — Только как тебе удалось выбить для меня приглашение?

— Легко. Сказала Олегу, что буду чувствовать себя неуютно среди большого количества незнакомых людей. Он начал отшучиваться, мол, с тобой буду я и все в таком духе. А потом я предложила взять с собой тебя.

— И он сразу согласился?

— Его это удивило, но он не стал возражать. Люсь, в следующую среду мы с тобой едем на грандиозную вечеринку к Журавлевым.

— Идея неплохая, но она сырая и непродуманная, — осадил я пыл девчонок. — Я так понял, в Люськину задачу входит пробраться в кукольную комнату. Вариант заранее обречен на провал.

— Почему, Глеб?

— Опасно. Да и гарантии нет, что Люське удастся добраться до кукол. Нет, теоретически все возможно, но не забывайте: теория — это одно, а практика — совсем другое. А вдруг не получится у Люськи, мало ли что. И рухнула наша затея. А второго шанса может не быть.

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю вас подстраховать.

— Каким образом, Глебыч?

— Я сам попытаюсь проникнуть в кукольную комнату Журавлевой. Сам отыщу там Магду, если, конечно, куколка находится в коллекции. А после мы сделаем соответствующие выводы.

— Исключено, Глебыч. Каким макаром ты попадешь в дом?

— Надо подумать.

— И думать нечего, — запротестовала Люська. — Тебя заметят, схватят, и все пойдет коту под хвост.

— Не пойдет, если действовать слаженно и обдуманно. Давайте соображать, шевелить извилинами. А как ты хотела, — я с усмешкой посмотрел на сестру, — чтобы посторонний дядя тебе стоящие идеи на подносе принес?

Погрузившись в раздумья, мы потеряли счет времени. Часа через два, когда Бажена заявила, что у нее возникли срочные дела, и выбежала из квартиры, Димон стукнул себя ладонью по лбу.

— Ничего в голову не лезет. Все варианты — заведомо проигрышные. Не-е, Глебыч, не пробраться нам в дом Журавлевых.

— Нам? Ты не понял, я один туда проберусь. Тебе рисковать нельзя, ты успел засветиться перед Яной.

— Так и Люська тоже засветилась.

— С Люсей проблем не возникнет, — Алиса улыбнулась и обняла Люську за плечи. — Ее мы видоизменим на один вечер. У Дианы наверняка найдется все, что нам понадобится.

— А то! — хмыкнула Люська. — Видоизменюсь так — родная мама не узнает.

… Позже, когда Димон разрезал на кухне второй арбуз и все начали есть, я попросил Алису набросать план коттеджа Журавлевых.

— И сад нарисуй. Обозначь, по возможности точно, что где находится. Это может пригодиться.

* * *

Я знал, что рассуждаю как дилетант, возможно, в чем-то мои рассуждения наивны, смешны и лишены смысла. Но я старался изо всех сил, думал, прикидывал, призывал на помощь смекалку; и всякий раз, когда в голове появлялась стоящая мысль, я первым делом бросал ее на растерзание безжалостной логике. В большинстве случаев логика была беспощадна; мне хватало пяти минут, чтобы догадаться: моя очередная идея не выдерживает критики. И снова я думал и снова пытался прокрутить все возможные варианты собственных действий. Иногда появлялась злость, раздражение, начинало казаться, что я попросту бездарен и ввязался в дело, которое мне не по зубам. В такие момент меня накрывала жуткая апатия, хотелось послать все к черту, забыть о всяких там антикварных куклах и отправиться куда-нибудь развлекаться. Летние каникулы — море свободного времени, а я сижу в комнате и пытаюсь объять необъятное.

Потом хандра рассеивалась, мне становилось лучше, и мозг начинал работать с утроенной силой. Основные мысли вертелись вокруг слов «юбилей», «фейерверк» и «гости». Не знаю, как это могло мне помочь, но, очевидно, подсознание упорно посылало определенные импульсы, увы, пока мною не понятые.

И вдруг меня осенило. Паника! Вполне подходящий вариант. С большой долей вероятности можно предположить, что, создав в разгар торжества панику, мне удастся беспрепятственно проникнуть в кукольную комнату Яны Владимировны. При условии, что перед этим я смогу оказаться в коттедже.

Итак, я остановил свой выбор на панике. В памяти всплыл эпизод встречи Нового года в коттедже родителей пару лет назад. Гостей тогда к нам съехалось человек сорок, из Иркутска приехал даже старший брат Дианы, мой двоюродный дед Андрей. И вот незадолго до полуночи, когда по традиции мы провожали год старый, в коттедже сработала пожарная сигнализация, а затем погас свет. Что началось! Гости метались по темной гостиной, наталкиваясь друг на друга: кто-то выскакивал на улицу, другие открывали окна, кричали, визжали, и апогеем этого безумия стала упавшая в холле трехметровая елка.