Кукольное преступление - [18]

— Их связывает Магда.

— Вот именно, — Алиса глубоко вздохнула и шаркнула ногой. — Ладно, пошли.

— Будет лучше, если ты одна к нему поднимешься, а я пока в магазин сгоняю. Пить хочу. Только долго не засиживайся. Тебе что-нибудь купить?

— Минералку без газа.

Димон подошел к лестнице, сунул руку в карман и замер в нерешительности.

— Алис, — крикнул он. — Погодь.

Она сбежала с крыльца, боязливо оглядываясь по сторонам.

— Опять засада?

— Да нет. Слушай, я по ходу бумажник где-то посеял.

— Как?

— Прикинь. Он точно был, когда я утром к Глебычу заходил, теперь его нет.

— По дороге не мог выпасть?

— Навряд ли, хотя… Черт!

— Денег много было?

— Не в деньгах дело, бумажник хороший. Придется тебе раскошелиться себе на минералку и мне на воду и чипсы.

Протянув Димону деньги, Алиса скрылась в подъезде. Димка отсутствовал минут пятнадцать, а когда вернулся, с удивлением обнаружил Алиску, нарезавшую круги возле скутера.

— Ты уже?

— Дим, Акопова нет дома. Я звонила минут пять — глухо.

— Зря прокатились.

— Может, подождем?

— Алис, а смысл? Он может до вечера не появиться. Садись, вечерком заедем.

Но и вечером Алиске не удалось застать дома Вадима Кирилловича; и на следующий день, и через день тоже. Анна Яковлевна занервничала.

— Девочки, вчера у Вадима был день рождения, — сообщила она Алисе и Люське. — Я звонила ему весь день. Бесполезно! Такого никогда прежде не случалось, чтобы Вадим не снимал трубку в свой день рождения. Даже находясь в ссоре, а ссоры между нами вспыхивают постоянно, в дни рождения мы заключали дружеское перемирие. Я беспокоюсь о нем, Алиса… Люся, а вдруг что-нибудь случилось?

— Что может с ним случиться, Анна Яковлевна?

— Люсенька, Вадиму шестьдесят восемь лет, возраст для мужчины серьезный, да и давление у него, сердце, мало ли что.

Хмыкнув, Люська едва не сказала, что такие персонажи, как Акопов, живут припеваючи до глубокой старости. Сдержалась. Промолчала.

— Алиса, девочка… Я все-таки боюсь. Съездили бы вы к нему, посмотрели на всякий случай.

— Говорят же вам, Анна Яковлевна, Вадима Кирилловича нет дома. Предлагаете нам дверную обивку поцеловать?

— Зачем обивку, Люся? Я дам вам ключи от его квартиры, зайдете, посмотрите, что да как. Вдруг действительно плохо стало… Алисонька, девочка, ради меня.

— Хорошо, Анна Яковлевна, — согласилась Алиска.

А Люську заинтересовало другое:

— У вас есть ключи от квартиры Вадима Кирилловича?

— Конечно, есть, а как иначе. На всякий случай. Когда Вадим в отъезде, я цветы поливать приезжаю.

— А у него ваших ключиков случайно нет?

— Есть. Хоть и редко, но мне приходится уезжать, в эти дни Вадим кормит кошек. Я и в июне хотела его попросить об одолжении, но не решилась. Наверное, гордость помешала, считала, что первый шаг к примирению должен сделать мужчина.

— Логично. Тогда зачем вы просили Вадима Кирилловича встретить вас в аэропорту?

— Сестра столько всего надарила, сумки тяжелые, рассчитывала на его «жигуленок». А вообще, девочки, глупости все эти ссоры, жизнь коротка, тратить время на злость и обиды людям непозволительно. Жалею очень, первая повиниться перед Вадимом хочу. Алиса, его ключи лежат в верхнем ящике стола в коробочке из-под дырокола. Увидишь их. Съездите к Вадиму, девочки. Давление у него… Возраст такой… Пожалуйста.

Перед самым уходом из палаты Люська, не выдержав, спросила:

— Анна Яковлевна, если у Вадима Кирилловича были ваши ключи, не мог он забрать из квартиры Магду?

— Люсь, замолчи!

— Алис, тихо, — Люська с вызовом смотрела на Анну Яковлевну, а та, то ли переваривая услышанное, то ли обдумывая свой ответ, прикрыла глаза и тихо выдохнула:

— Нет. Вадим не мог этого сделать.

Алиска потянула Люську за рукав к выходу.

— Почему не мог? Вы в этом уверены?

— Люсь, пошли!

— Не мог, — прошептала Анна Яковлевна, отвернувшись лицом к окну.

— А если предположить…

— Люся!

— Алис, не тяни ты меня!

— Пошли отсюда. Извините нас, Анна Яковлевна, — Алиска вытолкнула Люську из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

— Не мог, — все так же тихо продолжала шептать Анна Яковлевна.

* * *

Было уже темно, когда Димон остановил скутер за домом Акопова недалеко от огороженной детской площадки. Люська отыскала окна квартиры — они зияли чернотой.

— Света нет, и это означает, что наш шустрый старикан смотался в какие-нибудь теплые края. Во всяком случае, я бы на его месте сразу же после удачной сделки с Журавлевой рванула к морю. Как думаешь, сколько он отхватил?

Димон пожал плечами. Он молчал, пока они подходили к подъезду, молчал, пока пешком поднимались на этаж, и уже возле самой двери Вадима Кирилловича, достав из кармана ключи, прошептал:

— Стремно как-то. Я не трус, но я боюсь. Ха!

Люська вскинула брови.

— Да ладно, ничего стремного, нам Анна дала добро. Ключики ее, все путем, мы выполняем просьбу больной женщины.

Димка осмотрелся. На лестничной площадке горела тусклая лампа дневного света, воздух был спертый, нагретый, и на миг черная дверь квартиры показалась ему ожившим полотном с блестящим всевидящим оком в виде сверкавшего глазка.

Загудел лифт, кабинка стала подниматься наверх. Там, резко вздохнув, она распахнула свои створки, поглотив одного из жильцов подъезда. Лифт нехотя начал спускаться вниз. Когда кабинка поравнялась с этажом Акопова и ее гул был слышен очень отчетливо, Димон крепче сжал в ладони ключи. Было стойкое ощущение, что створки распахнутся прямо здесь и сейчас. Пронесло.