Кукольное преступление - [16]

— Сашка здесь?

— Ну.

— Позови его.

— Зачем? — высокий худой парень заметил меня и, пригнувшись, спросил: — Кто это?

— Глеб. Ему нужен Сашка.

Макс подошел ко мне почти вплотную, осмотрел, осветив с ног до головы ярким фонарем, и хмыкнул.

Стоило ему скрыться за поворотом, как Бажена начала шептать мне на ухо:

— Макс — урод. Он у меня зимой деньги три раза отнимал, а Маринка из-за него в интернат попала.

Я слушал Бажену вполуха; не верилось, что десятилетняя девчонка настолько освоилась на улице, что бесстрашно спускается под землю, водит дружбу с сомнительными типами, шарит по чужим сумкам, обчищает карманы и при этом чувствует себя в своей стихии.

Вскоре раздались шаги, приглушенные голоса и смех.

Из-за поворота вышли четверо, вспыхнул свет. Макс и двое таких же худощавых парней (моих ровесников) стояли чуть позади низкорослого коренастого парня лет семнадцати. Это и был тот самый Сашка.

— Короче, — сказал он, уставившись на меня.

— Ты купил у Бажены телефон моей сестры, хочу получить его обратно.

— Продай ему телефон, — попросила Бажена.

— Брысь, мелкая! — шикнул на Бажену Макс.

Заржав, Сашка достал из кармана Люськин телефон.

— Этот?

— Этот!

— И сколько дашь?

— Сколько он тебе заплатил? — спросил я Бажену.

— Тысячу триста.

— Даю полторы, и порукам.

Сашка и три худощавых парня заржали еще громче:

— По-твоему, мы на лошар похожи? Телефон гринов на шестьсот потянет.

— Но ты купил его за тысячу триста.

— И чего теперь? Я предложил цену, эта дура малолетняя согласилась. Моя цена шестьсот баксов.

— Не боишься? Телефон краденый, — сказав это, я сразу догадался, что сморозил глупость.

Парни начали ко мне приближаться, я приготовился дать отпор. Только их четверо, я один. Будет трудновато.

— Оп! — сказал Макс и, вытянув руку, провел у меня перед лицом ладонью с растопыренными пальцами.

Меня его «оп» не взяло, я даже не шелохнулся.

— Стойкий оловянный солдатик, — засмеялся один из парней. — А может, мы его отсюда не выпустим, а?

— А давайте, — Макс снова вытянул руку.

На этот раз я вздрогнул. И опять прогремел оглушительный ржач.

Я вовремя заметил, что Макс хотел нанести мне удар. Поэтому отскочил, перехватил его руку и, когда он согнулся, ударил коленом по подбородку.

Двое других парней пришли ему на помощь. Завязалась потасовка. Неравная, в которой изначально было ясно, кто выйдет победителем, а кто уползет побежденным. Меня мутузили, не жалея сил, но и я в долгу не остался: разбил нос белобрысому парню и пару раз хорошенько въехал по челюсти третьему. Сашка в драку не вмешивался. Стоял в стороне, ухмылялся. А когда я двинул Максу в скулу и тот по-девчачьи взвизгнул, Сашка заехал мне ногой в живот.

Я упал. Бажена завизжала и прыгнула на спину белобрысому (он как раз шарил по моим карманам):

— Пусти его, урод! Пусти!

Белобрысый хотел скинуть с себя Бажену, но она исхитрилась и вцепилась зубами ему в ухо.

Парень заорал, Макс попытался оттащить Бажену от товарища. Сашка уже намеревался отвесить девчонке оплеуху, как вдруг сверху раздался голос Алиски:

— Глеб! Глеб, полиция приехала!

— Шухер! — крикнул Сашка, и все рванули в темноту коридора. Свет погас, кругом повисла черная пелена. Я лежал на влажном полу и слышал торопливые шаги. А потом услышал плач Бажены: — Глеб, ты жив?

— Вроде.

— Тебе больно?

— Немного. Помоги подняться.

Опираясь на Бажену, я с трудом встал на ноги и услышал шаги на винтовой лестнице. К нам спустилась Алиса. Начались причитания, я попросил девчонок замолчать и помочь мне подняться наверх. Болел живот, ныло правое плечо и тянуло ногу. Ну, и лицо мне помяли, не без этого.

На улице, присев на газон я огляделся.

— А где полиция, Алиса?

— Я просто так сказала. Услышала крики, поняла, что ты в переплет попал.

— А придурки поверили, — засмеялась Бажена, но, поймав мой взгляд, сразу осеклась. — Глеб, я во всем виновата.

— И что дальше?

— Прости.

— Ты слишком часто просишь прощения.

— Вставай, мы поможем тебе дойти.

Я предпочел немного отсидеться и пойти самостоятельно. Чуть прихрамывая, дошел до дома, у подъезда спросил у Бажены:

— Зайдешь?

Она отвернулась.

— Там Люся, не знаю даже…

— Пошли, пошли, — Алиса подтолкнула ее в спину. — Люся тебя не съест.

— Да, — кивнул я. — Люська хоть зверь и опасный, но людьми не питается.

…От Люськи Бажена получила по полной программе. И мне за компанию досталось. Оказалось, я еще и виноват, что меня избили. Люська есть Люська.

Вскоре мы сидели на кухне, пили чай; страсти поутихли, и Димон сказал, что Анне Яковлевне предстоит провести в больнице еще минимум две недели.

— Плохая кардиограмма, с выпиской придется повременить.

— И это означает, что еще целых две недели нам предстоит наслаждаться видом ее разжиревших монстров, — с наигранной веселостью сказала Люська. — И я даже знаю, кто уже сегодня начнет мыть лотки и миски.

— Кто?

— Она! — Люська ткнула пальцем в Бажену.

— Значит, мне можно остаться у вас? — спросила та.

— Пока не отработаешь украденные деньги и телефон, не мечтай вырваться на свободу.

— Я отработаю, — пообещала Бажена. — Честно, Люся, отработаю.

— Тогда пошли, сейчас состоится твое знакомство с Мусей, Пусей, Тусей, Кусей, Полли, Молли, Долли, Юной, Юлой и Зазой. Фу, вроде никого не забыла.