Куда пропали снегири? - [26]
Он встал, набрал номер телефона... её мужа. Они говорили недолго, что тут долго разговаривать. Потом положил трубку и сказал, почти извиняясь:
- Терпеть не могу вранья. Пусть суровая, но правда.
От этой правды всем стало не по себе. Сейчас, когда прошло много лет и след той девочки давно затерялся, не могу понять, почему не бросилась на телефонный аппарат, как на амбразуру, почему молчаливо согласилась на ту правду. Но ведь не против заповеди шёл тот правдолюбец. Не послушествовал на друга своего свидетельства ложна, наоборот, честно сказал, значит, выходит, не преступил заповеди, угодил Богу? Нет, не угодил.
Потому что во главу угла своей суровой правды поставил он осуждение. Ему бы в себя взор обратить, в своём бы грязном белье покопаться... Давний грех лежит за ту правду и на мне. Не звонила, не разоблачала, а толку-то? Сколько пустых разговоров поддержала, сколько грязных слов услышала и не содрогнулась. Правда была, праведности не было. Было осуждение ближнего, и совесть вот уже сколько годков не даёт покоя, не позволяет спрятаться за широкую спину того правдолюбца. Её, совесть, не обманешь, не оправдаешься, что не сидел за столом напротив следователя, не строчил доносов на ближнего. Буквальный смысл девятой заповеди — это тоже ведь наша хитрость проскочить «посуху» мимо Божьего гнева. Не лжесвидетельствовал? Лжесвидетельствовал. А если уж совсем по честному - предавал. Можно вспомнить, и вот они быстренько выстроились в затылочек собственные мои обиды. Когда меня осуждали, на меня лжесвидетельствовали, меня предавали. Если не остановлю этот бурный поток, всё остальное писанное будет о собственных моих обидах. Но я перешагну через этот спасительный водоём, в который можно погрузиться с головой и сладостно жалеть себя за перенесённое. Буду говорить о собственном нарушении девятой заповеди.
...Красивая, цветущая женщина, уверенная в себе, умеющая вершить дела и достойно нести по жизни свою гордую голову, Татьяна не была моей подругой. Но звонила, рассказывала о житье-бытье и обязательно жаловалась на здоровье. Меня раздражали её жалобы. «Кровь с молоком, а всё про свои болячки», позволяла я себе не раз, не два (множество!) в разговорах, пустых и глупых, со знакомыми. Опять звонила Татьяна, звала в гости, хлебосольно встречала, смеялась, рассказывала про поклонников, а у дверей: «Знаешь, так себя плохо чувствую, совсем слабею».
- Влюбилась, вот и слабеешь, - глупая моя шутка избавляла меня и на этот раз от равнодушного сочувствия.
Потом она опять звонила, и, если звонок оказывался не ко двору (стирка, готовка, гости), я морщилась в нетерпении и раздражалась. Опять про болячки, нашла себе исповедника... Ни разу я ей не посочувствовала, потому что не верила. Капризничает женщина, привыкла быть на виду, привыкла, чтобы с ней нянчились. Зачем потакать? А она через месяц умерла от рака.
- Мама умерла. В четверг похороны,- прогремел в трубке тихий голос Татьяниной дочери.
Какая мама? Какие похороны? Её отпевали в храме, и священник говорил проповедь про то, что все мы виноваты друг перед другом. Мне казалось, он смотрел на меня, и горел под ногами пол, пылали щёки краской жгучего стыда. Я не утешала её, а она так на это рассчитывала. Я даже не помолилась о ней ни разу как о болящей, не верила ей, осуждала. От моего многократного «прости» легче мне не становилось. Прожгла насквозь, кажется, строчка случайно открытой после похорон странички Достоевского: «Каждый перед всеми во всём виноват».
Эта печаль со мной. Конечно, она научила вглядываться в людей, стараться видеть в них то, что сокрыто за улыбкой, благополучием, шутливым тоном или косметикой. Но думаете, отучила осуждать и поддаваться соблазну вставить своё словечко в пустой разговор, вплести свою «неповторимую» нитку в гнусные пересуды? «Не осуждати брата моего...»
Проводила несколько раз эксперимент - засекала время, вот полчаса не буду никого осуждать. Пуск! Время пошло. Хватает (проверяла не единожды) от силы на семь минут. На восьмой, если уж не язык, так мысль сформулирует что-то такое непотребное, и бросаешь в ужасе никчёмное занятие, ужасаешься греховности своего изъеденного пороком сердца.
Слово всесильно. Чем выражаем мы добро, красоту, мудрость? Словом, конечно. Его созидательная сила известна исстари. Но им же, словом, то же добро, красота и мудрость разрушаются. Слово - это подозрение, злоба, ненависть, цинизм. Слово-благо. Слово-грех. Слово-лекарство и слово-яд. Слово-подвиг и слово-преступление. А потом уже заповедь - не осуди, не лжесвидетельствуй, не предавай.
Часто бываю в храмах. И часто в свете зажжённых на подсвечнике свечей перед прекрасным ликом Спасителя или Пречистой Матери Его вспоминаю удивительное место в Евангелии. Слепорождённый был исцелён Иисусом. Первое, что он увидел, когда прозрел - было прекрасное лицо Христа. Что сделал слепорождённый? Встал и пошёл за Учителем. Все мы слепорождённые. Потому что мало кому из нас с детства даровано было видеть Свет. И вот мы прозреваем, мы хотим пойти за Христом и идём туда, где всего вероятнее встреча с Ним. В храм. Но первое, что видим - искажённое лицо храмовой уборщицы, подтирающей пол. Ей наплевать, что вы прозреваете. Она только пол помыла, а вы опять ей - грязищу. И чуть ли не тряпкой в лицо:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книжечка предназначена новоначальным. Чем она отличается от безчисленных руководств по христианскому благочестию, столь обильно издаваемых ныне? Тем, что она написана в наши дни, в конце ХХ века, тем, что она живая для сегодняшнего дня, тем, что именно сегодня она поможет людям, робко становящимся на пороге православного храма, робко заглядывающим внутрь: "не прогонят ли?"... Очерки Натальи Сухининой, публиковавшиеся в газете "Семья" в течение последних пяти лет, подсказали многим, потерявшимся среди суеты и безбожия людям, дорогу к храму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.