Кто вы здесь, в Америке? - [56]

Шрифт
Интервал

Впрочем, думаю, что и без закона о дискри-минации к нам относились бы так же. Это страна эмигрантов и уважение к чужим культурам внутри (внутри - это важный нюанс) своей страны подра-зумевается как нечто само собой разумеющееся. Американцам абсолютно безразличны мои убежде-ния, взгляды и пристрастия - лишь бы я закон не нарушал. А так - хоть в буденовке и малиновых га-лифе с красным знаменем по своему двору ходи. Если бы я над домом вывесил рос-сийский флаг, это не вызвало бы абсолютно ника-кой реакции у соседей. Ну, висят флаги американс-кие, а вот еще какой-то. Собственно, достаточно часто над дома-ми попадаются флаги норвежские, шведские... Самые разные флаги видишь на бамперах машин - итальянские, польские, испанские, швейцарские.

Только вот русских нет. Как не слышал и об организациях, объединяющих русскую диаспо-ру в Америке. Если американцы к нам относятся доброжелательно, то русские соотечест-венников терпят с трудом. Мне кажется, нашему человеку тяжело. Очень тяжело ему признать факт, что в Америке есть место еще для кого-то. Не могут на-ши простить друг другу присутствия в Америке. Вам приходилось видеть, как, заслышав рядом род-ную речь, русские до хруста отвора-чивают голову, чтобы, не дай Бог, не пришлось здороваться или вступать в разговор?

Не так давно академик Гинзбург в телеви-зионном интервью упомянул, что наши ученые никогда не выдвигают кандидатуры своих сооте-чественников на соискание Нобелевской премии. Может, поэтому наши с таким подозрением вос-принимают американскую доброжела-тельность, что не страдают ей по отношению друг к другу?

Эмигранту в Америке уютно в том смысле, что он не ощущает себя чужеродным телом. Ак-цент наш никого не смущает, к акцентам в Амери-ке привыкли. А внешне отличить нас от американ-цев невозможно.

(Мы-то отличаем. Своих мы видим, будто на них люминисцентной краской написано круп-ными буквами: НАШ. Взгляд другой - смотрят наши по-другому, не так, как американцы).

Главное, чтобы количество наших на квад-ратную милю не превышало критического числа. Иначе они начинают вести себя, как дома. Я слы-шал, что есть в Америке города, где эта критичес-кая масса превышена и где можно нарваться на грубость со стороны американцев, если они опознают русский акцент. Наверняка утверждать не могу, сам там не был.

Что же касается расовой дискриминации, я поднимаю руки. Все американцы дружно говорят, что она есть. Я работал с черными американцами и с эмигрантами из Африки, и они заверяли меня, что к ним относятся по-другому, что их дискрими-нируют. Я этого не вижу. Вижу черных полицейс-ких и клерков, черных бичей и адвокатов. А вот дискриминации не вижу. И признаю', что не вижу, потому что не умею смотреть. Слишком это острая для Америки тема и слишком глубоко нужно знать культуру общества, в котором живешь. Восьми лет недостаточно. Мне-то кажется, что, наоборот, са-мой уязвимой особью в наше время является белый американец - гетеросексуал. А, допустим, черного гомосексуалиста, попробуй, тронь? Попробуйте, попробуйте - будет очень интересно. Я себя к ра-систам не отношу (во всяком случае, на уровне ти-пичного для России нутряного примитивнейшего расизма), но...

К черным можно отнести точные слова, ска-занные кем-то по поводу евреев: "Не любить их - нехорошо, а любить не хочется". Почему-то по-лучается так, что если на парковке супермаркета какая-то жопа перекрыла своей машиной дорогу всем остальным, можно не гадать, какого цвета хозяин. Пока она (жопа) наслаждается беседой с приятелем, с десяток машин смиренно ждет, пока она соизволит освободить проезд.

Повторю, что не претендую на глубокое по-нимание этой темы. Раз американцы утверждают, что дискриминация есть, значит есть. Им виднее, а меня это непосредственно не касается.

Теперь о гражданстве. Что касается Амери-ки, как страны на мировой сцене, то умиления и восторга это государство и его роль у меня не вы-зывают. Чуть раньше я говорил, что американцы уважают чужие культуры в своей стране. В между-народной политике они ведут себя совсем иначе. Плохо себя ведут, некультурно себя ведут, по-хамски.

Сейчас, впрочем, и у самих американцев поубавилось ковбойской дури. Ну, ладно, в Афга-нистане они, как обычно, воюют чужими руками, поэтому против Афганистана американцы не воз-ражают. Дело доброе, мол. Пусть воюют. А вот Ирак другое дело. Что-то не видно в последнее вре-мя задорных наклеек на бамперах и плакатов "Под-держим наши войска в Ираке". Причина проста - по одному американскому гробу в день, и уже по-говаривают, что, может быть, не стоило туда и лезть.

Изъявлять лояльность к такому государству не хочется, и к американскому гражданству я не рвусь. Насколько я понимаю, большинство наших, принявших американское гражданство, исходит прежде всего из соображений удобства.

Кому-то, конечно, обилие звездно-полоса-тых знамен немножко в голову ударило, может быть и такое.... Русскоговорящий американский патриот - красиво звучит.

Играет свою роль и многократно подтверж-денная жизнью убежденность в том, что родному государству на своих граждан глубочайшим обра-зом наплевать - как внутри страны, так и за ее пре-делами. Что оно и демонстрирует при каждом удобном случае.


Рекомендуем почитать
Дети войны

В этом сборнике собраны воспоминания тех, чье детство пришлось на годы войны. Маленькие помнят отдельные картинки: подвалы бомбоубежищ, грохот взрывов, длинную дорогу в эвакуацию, жизнь в городах где хозяйничал враг, грузовики с людьми, которых везли на расстрел. А подростки помнят еще и тяжкий труд, который выпал на их долю. И красной нитью сквозь все воспоминания проходит чувство голода. А 9 мая, этот счастливый день, запомнился тем, как рыдали женщины, оплакивая тех, кто уже не вернётся.


Мэрилин Монро. Жизнь и смерть

Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?


Партизанские оружейники

На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.


Глеб Максимилианович Кржижановский

Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.


Дневник 1919 - 1933

Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.


Модное восхождение. Воспоминания первого стритстайл-фотографа

Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.