Кто против нас? - [2]

Исследуя обстоятельства битвы, Гедройц узнавал некоторые таинственные детали, которые почему-то замалчивались. Почему немецким войскам был отдан приказ ни в коем случае не бомбить Мамаев курган, не разрушать его, а только сбрасывать противопехотные дротики? Почему вместе с войсками к кургану двигались мощнейшие экскаваторы, группы археологов, охраняемые элитными спецчастями СС?

Гедройц знал: Гитлер был мистик. И Сталин был мистик. А Мамаев курган, этот участок кровопролитнейших сражений, — место священное, очень древнее, там тюркские и арийские жреческие захоронения за много веков. Гедройц раскопал удивительный факт: курган представляет собой правильную пирамиду высотой более ста метров. Он невольно вспомнил, что древнее название Волги — река Ра, а ведь это имя египетского божества.

Потом Гедройц узнал, что неподалёку небезызвестный Батый выстроил когда-то столицу своего государства. Любопытно, что этот обуреваемый мессианским чувством монгольский хан не решился пересечь Волгу и обосновался напротив кургана, на другом берегу. По некоторым сведениям, здесь была столица и другого вождя, знаменитого Аттилы, сокрушавшего Рим.

И Гитлер, и Сталин крайне охочи были до древних магических знаний и практик, это всем теперь известно. Гедройц чувствовал, что Гитлеру, судя по всему, нужно было раздобыть что-то сакральное в катакомбах Царицына-Сталинграда. А Сталин, как видно, тоже был посвящен в тайны этой земли и не мог позволить себе потерять это что-то. После конференции в Тегеране, после посещения раскопок Вавилона Сталин, необъяснимо рискуя, едет поездом через Сталинград, где, по воспоминаниям, произносит одну лишь фразу: просит показать ему курган.

Некоторые факты просто потрясли воображение Гедройца. Например, когда он узнал, что в самые тяжкие дни обороны Сталинграда несколько почитаемых православных старцев привезли в город не что иное, как чудотворную икону Казанской Божьей Матери, одну из главных русских святынь, и молились о спасении. И через три дня ударили жесточайшие морозы, резко изменившие военную ситуацию в пользу советских войск. Все эти новые факты накладывались на то, что Гедройц подспудно помнил ещё со школьных времен. Он вдруг осознал, что речь ведь идёт о том самом сражении, которое решило исход мировой войны, а следовательно, определило судьбу всего человечества.

Чтобы собрать побольше материала для работы, он решил до конца лета съездить в Волгоград. И вот однажды дождливым вечером он сел в поезд, чтобы на следующий день быть на месте. Его переполняло лёгкое волнение, смешанное чувство предвкушения и тревоги. По мере движения поезда на юг леса за окном постепенно сменялись степями, а Гедройцу снился необычный сон, цветной и яркий.

Во сне он находился в уютном доме на берегу океана. Был тихий вечер, он вышел, чтобы насладиться прибрежной ночью. Небо темнело, и взору открывался пейзаж морского побережья. Поверхность вод играла зарей, и ему почему-то показалось, что сама вода изнутри светилась мутной краснотой. И чей-то мягкий голос звал взглянуть вверх: у горизонта небо сияло зеленоватым холодным светом, но чем выше Гедройц поднимал глаза, тем темнее оно становилось.

Вверху же, над самой головой, оно было иссиня-чёрным. Там мириады серебристых линий соединяли звёзды в созвездья. Он удивился: здесь всё так ясно, созвездия столь четки и различимы. Когда-то небо открыло тайну своих начертаний и сюжетов. Только лишь на мгновение зодиак открыл небесный портрет, поведал цельность цветов и линий. Теперь узнал Гедройц этот древний рисунок.

К другому краю бездны обернулся он: там нависали шары планет — вот-вот сорвутся, как в Рождество шары на ёлке. Своими размерами они превосходили обычную августовскую Луну. Он сразу увидел Юпитер, багровый Марс, кольцо Сатурна, прозрачный Уран, дым Фаэтона и дым Венеры и ещё одну синюю планету.

Знакомый голос продолжал: «Сейчас начнётся движение воды на этот берег, на этот город, волны накроют твой милый домик, он уйдет сейчас под воду. Но ты не бойся — дом твой вполне крепок, надёжен. Иди домой, закрой все двери и дождись конца прилива».

Океан и вправду начал свой гремящий штурм, и вскоре уже всё небо пропало под обесцветившейся водою. Не отрывая от окон взгляда, Гедройц погружался во тьму, желая дождаться окончания морских движений. Но не дождался, его разбудил резкий гудок встречного поезда.

Глава вторая

Спустя несколько часов он прибыл в Волгоград. Гедройца город встретил мощной грозой и душистым воздухом. Обычно же в Волгограде летом жарко и сухо, а Волга спокойна. Гедройцу вспомнилось, что рассказывали ему знакомые, побывавшие в Волгограде. Они уверяли, что городские жители весь день пьют пиво, а по вечерам едят жаренную в масле отборную коноплю, политую фруктовым сиропом, полагая, что это и есть настоящий рецепт халвы, восточной сладости, столь любимой на Ближнем Востоке.

Устроившись в гостинице, Гедройц отправился на ближайший базар — ему давно хотелось попробовать настоящей черной икры, только что засоленной. Там он разговорился с торговцем рыбой, стал по обыкновению расспрашивать о жизни, потом сказал, что приехал узнать побольше о Сталинградской битве, и вызвал этим признанием неожиданное доверие к себе.