Кто бы мог подумать? - [9]
— Ты её видела в этой юбочке? — с жадным любопытством спрашивала Лёля.
— Один только раз она мне наряженная показалась. А вообще все костюмы в цирке у неё лежат. Но ведь она не только на обруче плясать умеет. И на спине у коней цирковых тоже. Лошадь скачет, вся украшенная, в бубенчиках, а лягушечка наша знай себе на лошадиной спине отплясывает. Выходит, она и наездница, и плясунья зараз. А люстры горят ярко-ярко. А то свет, наоборот, потушат, только луч один на эту самую… на арену протягивается. И в этом луче Пятнушка — трык-брык! трык-брык! Во все стороны лапки… Вот так!
Ната вскакивала и начинала прыгать, вертеться, выделывать руками и ногами всякие замысловатые движения.
— Ну, дальше рассказывай! — требовала Лёля. — Что она кушает? На чём спит?
И Ната подробно расписывала, какие у Пятнушки маленькие блестящие тарелочки и чашки, какая кроватка на колесиках. Чтобы не скучно было всё в одном углу подвала спать, Пятнушка кровать с места на место перекатывает. Посуду, одеяло и много других вещей подарили лягушечке в цирке.
— Что-то вы заговорщицами стали, — сказала однажды мама. — О чём вы всё шепчетесь?
— Уж мы знаем о чём! — Ната сделала Лёле большие глаза и приложила палец к губам.
— Мы знаем! Мы знаем! — Лёля со смехом закивала Нате и двумя руками закрыла себе рот.
Как-то Лёля спросила:
— А нас с Игорьком Пятнушка вспоминает?
— Да, вспоминает. Всегда спрашивает, как вы поживаете.
— А что ты ей обо мне говоришь?
Ната пожала плечами.
— Не буду же я врать! Пришлось рассказать, что ты на днях Игорька побила и с бабушкой не хотела разговаривать, так что бабушка от этого чуть не заплакала.
Лёля надулась и стала рассматривать обивку кушетки. Потом сказала сердито:
— С бабушкой, во-первых, я уже разговариваю. На другое утро стала разговаривать. Игорька я больше не била.
— Об этом-то я ей скажу, что не била и разговариваешь, а вот как быть, если Пятнушка спросит, даёшь ли ты Игорьку свои игрушки?
Лёля помрачнела и слезла с кушетки. Молча пошла из комнаты. На пороге оглянулась и сказала звенящим голосом:
— Противная твоя лягушка!
В этот день они больше о Пятнушке не заговаривали. Лёля одна возилась в Маринкиной квартире, такая хмурая и недовольная, что никто её не трогал.
Вечером Лёля повертелась-повертелась возле папы и спрашивает:
— Дядя Вася, лягушки в цирке представляют?
— Я не видел. А вообще вполне возможно, — ответил папа. — Бывают же дрессированные учёные мыши, могут быть и лягушки учёные.
Лёля долго, задумчиво гладила Пушка, спавшего на диване. Потом вдруг побежала в свою комнату и принесла слона и коробочку с сухими листочками. Поставила всё это на пол, отошла в сторону и громко позвала:
— Игорёк! Накорми, пожалуйста, слона. Мне не хочется самой, а слону пора сено кушать.
Обрадовался Игорёк. Подбежал к слону, обнял его за шею, по спине гладит, хобот пальцами трогает. Потом серьёзный стал, на корточки перед слоном сел, из коробочки листочки вынимает, под хобот слону суёт, приговаривает:
— Ням! Ням!
Всем стало весело, глядя на Игорька. Только Лёля без улыбки на брата смотрит. Немного погодя спрашивает:
— Ну, наелся у тебя слон? Веди его теперь на водопой. Вон там, за диваном, ручеёк протекает, видишь?
— Да, да, видишь!
На водопой Игорёк слона на руках понёс. Рожица у Игорька сияет.
Так же без улыбки Лёля сказала:
— Всегда в слона играй! Когда захочешь.
Ната подскочила и шепнула Лёле на ухо:
— Вот уж об этом я расскажу Пятнушке. Вот обрадуется!
Лёля усмехнулась небрежно:
— Подумаешь, слон! Я Игорьку и обезьянку дам, и клоуна, и пупса. Пусть играет, мне не жалко.
Пока спать не легли, дети все втроём весело играли в бабушкиной комнате. Лёля нет-нет да и проводит ревнивым взглядом свои игрушки, которые вертят руки Наты и Игорька. Вздохнёт легонько, но трогать всё позволяет. Только Маринку на бабушкину кровать посадила, подальше от братишки.
А на другой день Лёля так расщедрилась, что Маринку за руки вместе с Игорьком водила. Игорёк за одну руку Маринку ведёт, а Лёля за другую и еще за спину Маринку придерживает, чтобы та носом об пол не шлёпнулась.
И вот неожиданность! Давать свои игрушки оказалось очень приятно!
То, бывало, Лёля гонит Игорька из Маринкиной квартиры, а на душе у неё как-то скучно и досадно и почему-то смотреть ни на кого не хочется. А теперь сама малышу игрушки в руки суёт: «Бери! Бери!» — и от этого ей весело.
А Игорёк, глупый, теперь еще и отвернётся иной раз от обезьянки или от пупса: «Не надо мне». Только слона по-прежнему любит.
Возвращение Пятнушки
Папа подарил Нате книгу сказок. С восторгом Ната рассматривала цветные картинки.
— Какое тут, наверно, интересное! Папа, кончай скорей свою газету и мне почитаешь.
Папа покачал головой:
— И не подумаю. Сама будешь читать. Ни я, ни мама, ни бабушка не будем. И Лёлю не проси. Увижу, что Лёля тебе вслух читает, отберу сказки. Очень стыдно, чтобы школьнице дошкольница книги читала.
— Да ведь я очень долго… ну, папа…
— Ничего. Захочешь узнать, про что тут написано, так прочтёшь. А сказки замечательно интересные.
Ната приуныла. Раз папа сказал, значит, так и будет: никто ей не станет читать.
Уселась Ната в любимый уголок на папиной кушетке и вполголоса принялась разбирать строчку за строчкой. Трудно самой читать. Второе слово разберёшь — первое забудешь. Конец слова прочтёшь — начало куда-то потерялось…
