Крылья демона - [40]

Има отпустила Джузеппе, и тот мешком рухнул к ее ногам, поскольку собственные его не держали.

– Простите, я не знал, я не буду больше, – рыдал он, ползая перед Имой.

Она посмотрела на меня, молча спрашивая совета – стоит ли верить этому рассказу. Я пожал плечами и обратился к Джузеппе:

– А кто еще может подтвердить твои слова?

– Гаспар (Има поморщилась) и Якоб, он все это время находился возле нас в обеденном зале, ожидая вашего прихода, – ответил Джузеппе, подползая ближе ко мне.

– Ладно, проваливай. Мы сейчас прийдем, – сказала Има уже ровным голосом.

Слуга начал пятиться от нас, все время держа Иму в поле зрения, смотря на нее с ужасом волка, который по глупости залез в берлогу к медведице. Бормоча извинения, он скрылся за дверью.

– Может, ты зря так силу раскрываешь? – задумчиво глядя на дверь, обратился я к Име. – У него вид как у ребенка, увидевшего перед собой дракона.

– Ладно, теперь уже поздно сожалеть. Зато теперь на службе он точно не заснет, опасаясь моего гнева. Пойдем обедать.

– Пойдем, – согласился я.

В столовой мы застали Джузеппе, укорявшего Гаспара за чуть ли не смертельное поручение. Гаспар слушал своего кузена с озадаченным видом. Возле обеденного стола стоял Якоб, и на губах его витала легкая улыбка, вызванная то ли недоверием к рассказу охранника, то ли самим фактом, что этот верзила так трясется от страха перед женщиной.

Едва увидев нас, Джузеппе согнулся в подобострастном поклоне и поспешно ретировался, не разгибая спину. Гаспар же счел за благо извиниться:

– Простите, синьор и синьорина, нас с Джузеппе. Это случилось только из-за нашего желания угодить нам.

– На этот раз мы забудем, но, если подобное еще раз повторится, то… – Има не закончила фразу, а вместо этого взяла со стола нож для разделки мяса и метнула его в сторону Гаспара. Нож просвистел в сантиметре от его головы и встрял в массивную раму висевшей на стене картины.

Улыбку Якоба снесло в мгновение.

Гаспар же, не успевший даже пошевельнуться, весь задрожал от ужаса, перед пролетевшей мимо него смертью.

– Я…я, из-извинит-т-те, – прошептал он.

– Мы будем обедать, – спокойным голосом перебила его Има. – Ты свободен.

Якоб, белый как мел, начал накладывать нам свою стряпню. Наверное, теперь он лихорадочно прикидывал, что будет с ним, если нам его блюда не придутся по вкусу. Может, он пришел к выводу, что мы его съедим? Хотя, если бы он знал меня в молодости…

Глава 12

Вечером мы отправились в гости к Франчини. Поскольку расстояние до его палаццо действительно было небольшим – всего пятнадцать минут ходьбы, – мы решили пройтись пешком. Конечно, по статусу нам полагалось в данном случае воспользоваться портшезами, однако исходя из соображений максимальной адаптации к местности, прилегающих к нашему дому кварталов, мы двинулись своим ходом. Еще одним обстоятельством являлась необходимость быть узнаваемыми в кругу местных аристократов.

Перед выходом я нацепил с левого боку свой меч, а сзади, как всегда, за пояс засунул кинжал. Служанка Мария поработала над прической Имы, а Леонора в ее волосах закрепила прозрачную вуаль и весьма искусно пришила к платью бриллиантовую брошь. Слуг мы с собой решили не брать, чтобы иметь возможность беседовать без лишних ушей.

Так мы и шествовали вдвоем: я, положив ладонь в инкрустированной камнями перчатке на рукоять меча, а Има легко держась за мое предплечье.

К палаццо Франчини мы подошли ровно к семи часам вечера, как требовали правила приличия того времени. Странно, однако, с развитием технологии изготовления часов, в будущем в норму входит привычка опаздывать на званые вечера.

Палаццо Франчини было поистине великолепным – мраморная лестница на входе и внутреннее убранство свидетельствовали о явном богатстве хозяев. Одним из подтверждений этого было то, что все скульптуры, коих было огромное количество не только в доме, но и на каждом углу вне его, сделаны из бронзы и мрамора. Ни одной гипсовой или туковой я не заметил.

Разодетый в золото слуга провел нас в большой каминный зал, где Франчини представил нас присутствующим гостям. В зале, где стоял огромный трапезный стол, собрались гости. Кроме нас на вечере были: младший брат Франчини Рудольфо со своей женой Франческой – оба чопорные, словно постоянно позирующие невидимому художнику; наш знакомый Николо, успевший сменить костюм наездника на богатый наряд в голубых тонах; некто аббат Филипп – седой мужчина с цепким взглядом прокурора или профессионального интригана; дочери Франчини Бьянка Мария и Софи Мария – внешне неказистые, особенно на фоне Имы, но чрезвычайно ухожены, так как в глаза бросаются даже их прически, в которых нет ни одного случайно сбившегося волоска; вдова в то время известного еврейского банкира синьора Лаура – миловидная дама, одетая просто, но изыскано, как привыкшая к богатству женщина, знающая свое высокое место.

Когда представление было закончено, мы сели за стол, заиграли музыканты, дабы заглушить звуки, связанные с поглощением пищи, и начался ужин.

– Синьоры и синьорины, – начал заглавную речь Франчини, подняв бокал, – я рад, что в моем доме собрались столь почтенные люди. Я говорю почтенные, не подразумевая возраст, считая себя еще молодым.