Крылья демона - [38]

Да, мы демоны не признаем любви, но мы к ней все равно тянемся. Иначе как объяснить то удовольствие, которое получаешь, заманив в свои сети очередную жертву этой слабости? Я всегда больше предпочитал зажигать в людях любовь к себе, чем опалять их сердца ненавистью друг к другу. Вряд ли то же можно сказать и про Сатану, но эта черта присуща все же большинству демонов.

Има сказала, что она не глухая, но это не правда. Все мы, демоны, глухие. Все наши органы чувств по уровню восприятия во много раз превосходят человеческие. Но что касается способности эмоционально воспринимать внешний мир, то наши рецепторы ни чуть не лучше, чем у дождевого червя. При всех наших способностях, таких как: идеальный слух и память, мы абсолютно бездарны. Демон может сделать копию картины Ван Гога, взглянув на нее лишь раз, но создать самостоятельно своеобразную, гениальную работу не в силах даже Дьявол.

Но и здесь мы нашли способ доказать себе, что демон лучше человека, использовав формулу – массовая посредственность сильнее гениального одиночки.

Мы ценим искусство только как способ познания тайн человеческой души и радуемся, когда нам удается подсунуть человечеству очередную поделку, которую оно подхватывает и принимает за новый виток в развитии своей культуры.

Ревность демона стремится уничтожить дар Демиурга – способность к творчеству.

Должен отметить, что в этом мы изрядно преуспели.

Представляю судороги Моцарта после одного дня просмотра передач канала МТВ. Смог бы великий скульптор Фидий, оплеванный неблагодарными афинянами, различить в большинстве авангардных конструкций прославленного мастера XX-го века что-то близкое к искусству? А сколько денег смог бы заработать жизнелюб Пушкин, сочинением песенок для поп-звезд, используя при этом словарный запас забитого трудом крестьянина в двести слов? Да и зачем тому же Пушкину напрягаться? Ввел в компьютер десятка два рифм типа: «ночь-помочь», «молчи-свечи-в ночи», ««нет-ответ», «подожди-дожди», «сказал-пересказал» – и все, выводи на печать тексты. В качестве музыки для песни сойдут и любые шесть нот из увертюры симфонии хотя бы и Моцарта. Благо, что люди моего времени про Моцарта знают только то, что его плохо кормил Сальери.

Ну, а Николо Амати, определявший по голосу свою скрипку, дававший каждой свое имя – понял бы он, что находится в обществе людей, если бы оказался в одуревающей от синтезированных ударных звуков толпе?

Демоны дали людям свой способ мышления, при котором не важен смысл сказанного, но главное форма и цель разговора, – цель, которая должна быть достигнута любым способом. Вот это достойно демонов! Меркантильность – это наша визитная карточка. Все что я говорю имеет только один смысл: дай мне. Улыбка – это средство обмана, такое же, как сыр в мышеловке. Пожертвование – это рекламная акция или уклонение от налогов. Весь мир должен служить моей прихоти. Вот такой наш мир, такими мы делаем людей. Философия энтропии.

Энергия должна разрушать, а ракеты падать.

Жизнь окружающих должна служить моим интересам, иначе нет смысла в их рождении. Демоны обожают использовать людей, которые считают будто солнце светило пять миллиардов лет только для того, чтобы Оно родилось и Оно получило свою возможность поставить ногу на спину своего лакея.

Что стоят размышления мудреца из серийного голливудского фильма? Я имею ввиду ту часть размышлений, которая написана сценаристами в дополнение к содранной из середины книги фразы забытого древнего философа. Любая фраза землекопа из шекспировского «Гамлета» несравненно глубже всей философии голливудского гуру, состоящая из псевдосмысловых выражений вроде: «Стань сильнее духа своего и подними сознание на высоту гор бытия» или «Сила сердца в понимании слов души».

Таким образом, мы культивируем в человеке эгоизм, тупость, чтобы потом сказать, что человек глуп и недостоин места под солнцем, и он эгоистичен, а значит не лучше эгоиста демона, которого ангелы обвиняют именно в этом грехе.

Я вошел в палаццо, где слуги уже хлопотали, подготавливая нам обед. Има разбирала только что купленные вещи.

– Вот, примерь-ка эту рубашку и куртку, – увидев меня, сказала она, протягивая мою новую одежду.

Я взял предложенные вещи и начал переодеваться. Когда туалет был закончен, я впервые за последнее время посмотрелся в зеркало.

Перед моим взором предстал статный молодой человек с широкими плечами и тонкой талией, перетянутой поверх зеленой куртки широким поясом. Пояс был голубым и украшен самоцветами. Короткие штаны и чулки вполне гармонировали с обновкой. Весь этот наряд как нельзя лучше шел к моему человеческому лицу.

Физиономия также выдавала во мне аристократа, то есть красивого аристократа: правильные губы, тонкий нос, широкий лоб и четкая линия бровей могли свести любую женщину с ума. Если еще добавить мои густые длинные волосы, слегка вьющиеся естественным способом, и небольшую бородку в испанском стиле, то получался почти идеальный портрет положительного героя.

– Думаю, что пойду в этой обновке сегодня к Франчини, – удовлетворившись своим видом, заявил я.

– Валяй, – согласилась Има, бросив на меня оценивающий взгляд. Затем посмотрела более пристально и спросила, коварно улыбаясь. – Красавчик, можно тебя поцеловать?