Крылатый лев - [32]

Мысли от отца перетекли к родному облаку, лучистому Лёвушке — как мне его не хватало! Вот схватить бы его в охапку, прижаться к теплому облачному носу, зарыться лицом в золотой гриве, пахнущей ароматными яблоками и летним дождем, — и все горести испарятся, как лужица в знойный полдень. Где ты, мой Лев? Что же случилось с тобой?

Светлый город окружал негустой лес, и в эту пору он был пустым и печальным. На деревьях зябко подрагивала последняя выцветшая листва, коротко всхлипывали под ногами сухие серые ветки. Тусклое утреннее небо провисало надо мной, точно полотно, на которое сверху вылили тысячу вёдер мутной воды. Громоздкие облака — не живые разноцветные красавцы, а обычные, мертвенно-серые, распухшие от непролившихся дождей, грозили обрушить мощные ливни. Представив это, я невольно поёжился.

Проходя мимо облетевших лип и берез, я вспомнил, что на опушке посреди леса меня может ожидать дракон из хозяйства Тиков, ведь об этом говорила вчера Пиона. Но я догадывался, что никакого дракона не увижу, — эм Тик не отличался ни щедростью, ни добродушием, да и Пиона твердого обещания не давала.

«Это к лучшему, если дракона не будет, — подумал я. — Все равно не умею управляться с огнедышащими». В отличие от других ребят, которые вымаливали у зажиточных горожан возможность хоть низенько, хоть недалеко прокатиться на домашнем драконе, я держался подальше от чешуйчатых гигантов. Кто знает, что на уме у этой громадной, как полдома, глазастой ящерицы с перепончатыми крыльями? Еще откусит голову невзначай! Или, чего доброго, дыхнет в твою сторону — был Лион, стал горелый пирожок. Я даже радовался в глубине души, понимая, что эм Тик наверняка отказал Пионе — и дракона для меня не нашлось.

Но дракон на опушке был. Кругловатый, упитанный, по-весеннему свежий и зеленый, он весело покачивал раздвоенным полосатым хвостом, похожим на дорожный указатель, и нелепо подергивал длинными, как у кролика, розовыми ушами. Подскакивая на толстых крепких лапах, дракон радостно выплевывал в воздух быстрые фонтанчики огня — и сам восхищался: «Смотри-ка, как я умею!» Пухлый гигант смешно крутил продолговатой, похожей на пупырчатый огурец, головой и нетерпеливо помахивал перепончатыми крыльями, призывая меня подойти поближе, чтобы поскорее отправиться навстречу приключениям.

Нет, я не обольщался его добродушным видом — знал, что любой дракон, даже домашний, не на шутку разозлившись, может садануть хвостом так, что от человека останется разве что раздавленная шляпа. А еще драконы изрыгают пламя — а я с детства усвоил, что с огнем не шутят.

Учитель рассказывал, что далеко, за цепью гор, обитают коварные и жестокие дикие драконы, которым ничего не стоит сжечь посевы, разодрать скот, а то и погубить местных жителей. Хорошо, что до Светлого города летучие демоны никогда не добирались.

Ошарашенно я глазел на жизнерадостного ящера — у эм Тика такого зверья отроду не водилось! У сурового торговца лесом и драконы были как на подбор: крупные, мощные, коричневые или цвета хаки, с одинаковыми квадратными мордами и короткими узкими глазами, похожими на прорези для пуговиц. Я знал, что имелись среди них и совсем уж драгоценные экземпляры — хитрые, бесшумные, коварные, умеющие искусно прятаться от посторонних взглядов. А этот драконий паренек был совсем мелкий, лопоухий и несолидный. Ну что ж, значит, эм Тик выбрал для меня дракончика попроще. Ай да Пиона!

— Ай да Пиона! — вслух повторил я, шагнув к зеленому чуду.

— И причем здесь она? — раздался недовольный девчоночий голос, и я подпрыгнул от неожиданности. Из-за чешуйчатой драконьей спины показались воинственно встрепанные темные косички со знакомыми вишневыми прядками. А еще я увидел Реуса — но не взрослого, важного и усатого, а юного, доброго и розовощекого. Вот это да! Вишня и Пряник!

— Что вы здесь делаете? — изумленно воскликнул я.

— Сюрприз, — простодушно объяснил Пряник. — Мы делаем тебе сюрприз.

— Но похоже, он не удался. Ведь ты надеялся увидеть Пиону! — Вишня с независимым видом оперлась о драконий бок и прищурилась. — Ну извини, это мы, а не она. Если не рад, улетим обратно. Без проблем.

— Нет, почему, рад, но это так внезапно… — я зачем-то начал оправдываться и тут же разозлился — и на себя, и на Вишню. — Ты что, ссориться явилась? Так мне сейчас не до этого. А если прощаться…

— Мы тоже решили искать Крылатого Льва, — перебил меня Пряник. — В дороге-то втроем веселее. Ну, если ты согласен.

— Как так? — оторопел я. — Я же не на экскурсию. В южной стороне и шакалы, и волки, и монстры…

— А с Кузей ничего не страшно, — слишком беззаботно сказала Вишня и, встав на цыпочки, нежно погладила пухлого дракона по макушке. Тот зажмурился от удовольствия, прижал уши, чтобы ласкать его было удобнее.

— Куку… Кузя? — я вытаращил глаза.

— Это мой личный дракон, — объяснил Пряник. — Папа на днях подарил. Я назвал его Кузнечиком, потому что зеленый, а так — он Кузя. Красавец, правда?

— Конечно, красавец, — согласился я, невольно глянув на колышущиеся на ветру, точно белье на веревочке, длинные розовые уши. И поинтересовался: — А как же ваши родители? Они же с ума сойдут!