Круг замкнулся - [32]

— Не будите во мне зверя, Борис Викторович. Я и так еле себя сдерживаю. Еще чуть-чуть, и я прямо здесь дам вам в морду.

— Ну, это мы еще посмотрим, кто в морду получит, — поднимаясь из-за стола, сказал Поднебесный.

— Сядьте, — Кунцевич смотрел на собеседника волчьим взглядом. — Нам надобно поговорить. Вы понимаете, насколько это разговор важен для нас обоих, коли я ради него поступился честью?

Поднебесный сел.

— Вот и правильно. — Мечислав Николаевич, не спрашивая разрешения, налил себе из стоявшего на столике графина коньяку и выпил одним махом. — Итак, что мы с вами имеем? Вы — на свободе, и, скорее всего, России вас норвежцы не выдадут. Но деньги ваши арестованы и, опять же, скорее всего, вернутся в казну. А без денег вы долго от эсеров не побегаете — они вас непременно найдут и казнят.

— Вы опять за свое? Я же уже дал вам свой ответ на предложение добровольно вернуться в Россию. В тюрьме, а тем более на каторге, убить меня будет проще пареной репы. А в Европе у меня есть шансы. Пусть небольшие, но есть. Пущай ищут. Да и насчет денег не все так однозначно.

— Я не буду предлагать вам вернуться в Россию. Я собираюсь сделать вам другое предложение. Вчера все крупные петербургские газеты осветили ваши приключения. Ваши бывшие друзья сплошь люди грамотные, стало быть, газеты читают. От Петербурга до Христиании два дня пути. Вы находитесь под негласным надзором полиции, стало быть, из города уехать вам будет трудно, да и денег при себе вы имеете только на мелкие расходы. Положение ваше, скажем прямо, плачевное. Я же могу посодействовать не только избежать встречи с вашими бывшими товарищами, но и остаться при деньгах. Не бесплатно, разумеется.

— И как вы это собираетесь сделать?

— Мой товарищ в Петербурге пришлет в здешнюю российскую миссию секретную депешу от имени директора Департамента полиции и министра иностранных дел, в которой послу будет указано незамедлительно отказаться от всяческих к вам претензий. Здешние власти снимут арест с денег, и вы сможете их получить.

— Но обман скоро раскроется.

— Когда он раскроется, мы с вами будем далеко от здешних мест. Как вы давеча сказали? Пущай ищут.

— И сколько же вы хотите?

— 250 тысяч.

— Ого! А может быть, вам все отдать?

— Торговаться я не буду. Времени на раздумье у вас — до завтрашнего утра. Если в девять часов вы не постучитесь в мой номер и не объявите о своем согласии, я умываю руки. После этого вам останется разве что Богу молиться. Я понимаю, что вы выросли в Одессе, но… Не будьте жадиной, Борис Викторович, сто тысяч — весьма неплохие деньги. Мне бы даже этой суммы до конца дней хватило бы. А я ненамного вас старше.

Поднебесный постучал в номер Кунцевича в половине девятого:

— Я согласен, но у меня условие: деньги я вам отдаю в здешних кронах, по курсу этого проклятого банка.

— Хорошо. Но у меня тоже будет условие: деньги в банке получит мой человек, которому вы дадите доверенность.

— Нет, нет, нет, — Борис Викторович аж замахал руками, — это неприемлемо! Получив деньги, вы с ними тут же скроетесь.

— Пока мой человек будет в банке, я буду сидеть в этом номере вместе с вами, а чтобы вы чувствовали себя совершенно спокойно, я отдам вам свой револьвер. Если мой приятель не вернется — сможете меня пристрелить.

— Мне от этого легче не станет.

— Неужели вы думаете, что я положу жизнь ради финансового благополучия своего приятеля?

Поднебесный покусал губу.

— Хорошо. Когда снимут арест с денег?

— До закрытия банка управимся.

Кунцевич складывал пачки купюр с изображением двух каких-то норвежцев в старинной одежде и цифрой «100» в уголках в дорожный саквояж, Вельшин стоял в углу номера с револьвером в руке, Поднебесный, с револьвером же — у двери.

— Ну вот и все, — сказал Мечислав Николаевич, захлопнув замки саквояжа. Это нам, а это, — он показал рукой на стоявший рядом другой саквояж, — вам. Попрошу выдать расписку в получении.

Поднебесный вытаращил на него глаза.

— Шучу, — рассмеялся титулярный советник, потом кивком головы изобразил поклон. — Я вас больше не задерживаю. Мы тоже задерживаться не станем — на одном из островов фьорда нас ждет судно, на котором нам с Петром Павловичем предстоит совершить увлекательное морское путешествие в сторону, противоположную от нашей Родины. Честь имею.

— Судно? — заинтересовался Поднебесный, — а почему на острове, а не в порту?

— А чтобы избежать всяких малоприятных таможенных формальностей. Да и о конченой цели нашего путешествия ни местному, ни нашему начальству совершенно не нужно знать.

Когда дверь за бандитом закрылась, Вельшин спросил:

— А вдруг не вернется?

— Не вернется — ваши коллеги проследят за ним, и мы возьмем его в другом месте. Но он должен воротиться.

Титулярный советник отказался прав — скоро в дверь раздался осторожный стук.

— Кто там? — громко спросил по-французски Кунцевич.

— Это я, Мечислав Николаевич, Поднебесный, — человек, находившийся за дверью говорил свистящим шепотом.

— Какого лешего?!! — Титулярный советник рывком открыл дверь, схватил Поднебесного за ворот пиджака и приставил к его щеке револьвер. — Неужто соскучиться успели?

— Можно мне с вами на корабль, Мечислав Николаевич? А то они уже здесь.