Кровь на снегу - [3]

Он помнил, как уходили усталые измученные в боях воины прочь от его дома, видел, как запрягали лошадей те, кто жил в доме отца, так больше и не взглянувшие на него, а он с трепетом в сердце ждал их улыбок и приветливых слов, но точно грозовые тучи исчезали они вдали, не сказав ни слова на прощанье. И вот некогда шумный дом опустел совсем. И мальчик, брошенный всеми, так явственно ощутил, как пустота в груди ширится, отдаваясь болью и ноющей тоской. И эта боль останется с ним на всю жизнь…

Направляясь в Хандарию, он думал обрести там, в далекой и чужой стране, покой и свободу, он надеялся все забыть: и беды и невзгоды, и взглянуть на жестокий мир под иным углом. Он надеялся наконец-то прекратить свой поход и начать новую жизнь. Возможно, в недалеком будущем песок времени серебристым дождем осыпется на его душевные раны и поможет зарубцеваться им, или, по крайней мере, усмирит их боль, даря отдохновение усталому телу.

Сейчас путь путника пролегал через грозовой перевал Умхар, что змеясь пересекает Игларские горы в самой глухой их части. Дорога, скорее узкая еле видная среди скал и снега тропка, которой пользуются лишь горные звери, убегала ввысь, теряясь среди выступов острых камней, рухнувших когда-то с высоты. По чистому снегу змеилась цепочка чьих-то следов, видимо юноша был не одинок в своем стремлении незаметно попасть в далекую страну.

Холодный, но не колючий ветер метался близко от земли, играя крупинками снежинок, взметая поземки и маленькие вихри, плавно скользившие по гладкой поверхности снегов. С серых небес медленно слетало все больше и больше пушистых хлопьев, оседая на камни и кроны высоких деревьев, словно одинокие стражи возвышавшихся на горных откосах.

Идти было тяжело, ноги проваливались, увязали в снегу. Но юноша не отступал, упорно двигаясь дальше.

Вскоре впереди показался распадок, а за ним узкая долина, заваленная снегом – это было финальное препятствие Игларских гор на пути из Аргонии в Хандарию.

Медленно уже начинало темнеть. День приближался к концу. Заметно похолодало. Снегопад почти прекратился.

Скоро на мир опустится ночь. И нужно к этому времени найти убежище, в котором можно спокойно перекусить, согреться, отдохнуть и набраться сил перед завтрашним переходом через ущелье. Через несколько поворотов тропинки юноша наткнулся на хорошее место для ночлега. У маленькой расщелины в скале росла одинокая невысокая ель, укутанная белоснежным одеялом. А дальше скальный разрыв переходил в небольшого размера пещеру, где может разместиться одинокий непривередливый путник. Это было как раз кстати.

Пещерка выглядела уютной и что самое важное не обитаемой – на холодном полу, на нанесенном снаружи покрывале снега не было заметно никаких следов. Обследовав все вокруг и убедившись, что неприятностей можно не ожидать, юноша скользнул внутрь. Он уселся сбоку от входа, подложив на камень шкуру черного волка, сбросив на пол мешок с поклажей. Он тяжело вздохнул, пригладив двумя руками волосы, и принялся обустраиваться. Из мешка он выудил черный хлеб уже засохший, кусок сушеного мяса и кожаную флягу с водой. Всем этим он запасся в крохотной деревушке у подножия гор.

Вновь тяжело вздохнув, то ли от усталости, то ли от тяжести дум, посещающих его, юноша принялся за еду, уплетая свою нехитрую пищу за обе щеки и запивая все это холодной водой.

Хмурый день медленно догорел. Хозяйка ночь скатилась с далеких укрытых тучами небес на землю, скрыв очертания предметов в непроглядном мраке. Стало тихо. Успокоился бродяга-ветер, лишь сероватые точки снежинок сыпались из темноты на холодную стылую землю. Усталый путник, насытившись, убрал остатки еды обратно в котомку. Юноша допил последние капли из фляжки и, набив ее снегом, положил в мешок – снег за ночь подтает в тепле и будет вода. Завязав узлы на горловине мешка, он сунул его себе под голову, закутался в теплую шкуру волка и лег спать. Стоило ему лишь сомкнуть глаза, как он тут же провалился в туманную неизвестность, окунувшись с головой в мир снов, владения седобородого Харроша, хранителя сновидений.

Снился ему родной дом в так давно покинутом селении.

Он – еще совсем мальчик – выходит во двор из дверей старого покосившегося сарая, оставшегося еще от прадеда-лодочника, где хранятся инструменты и старые доски. На плече он гордо несет небольшое тонкое копье со стальным, немного тронутым ржавчиной наконечником. Это он сам втихаря изготовил его и прятал под грудой хлама, а теперь готов показать отцу.

Юный охотник отправляется в лес, чтобы на первом же старом дереве опробовать свое оружие. Он лучится счастьем и радостью от предвкушения слов похвалы. Ничто не предвещает беды. Юноша еще не знает, что отец и мать с улыбками на лицах наблюдают за ним, стоя в тени крыльца. Отец уверенно кивает головой, словно говоря, молодец сынок, молодец. Как быстро ты растешь.

А в ярко голубых глазах матери искрится нежность и вся любовь, что переполняет ее душу, скованную тяготами сельской жизни. Но она горда сыном. Он умный и смелый мальчик.

Но, не оглядываясь, он идет все дальше и дальше к лесу, не останавливаясь. Вдруг ужасной силы грохот и треск раздались где-то за его спиной. Ребенок замер на месте, очень удивившись этому, и вмиг обернулся назад, а от увиденного сердце его забилось сильнее, липкий пот от страха высыпал на лбу.